Вы можете припомнить старый вопрос, который обычно задают, чтобы проверить, являетесь ли вы оптимистом или пессимистом. Для Байона Хедли ответ всегда будет одинаков: стакан полупустой. Во веки веков аминь. Если вы предложите ему стаканчик превосходного апельсинового сока, он скажет, что мечтал об уксусе. Если вы похвалите верность его жены, он ответит, что неудивительно: на эту уродину никто и не польстится.
… испытывал нечто вроде восхищения родом человеческим – чувство, посещающее меня очень редко и вполне понятное, когда вы смотрите на что-то прекрасное, действительно приковывающее взгляд, сделанное человеческими руками. Мне кажется, это и отличает нас от животных…
Всякий выбор сводится к одному простому вопросу: быть или не быть, жить или существовать.
У мистера Нортона на каждый случай имелась цитата из Библии, и если вы когда-нибудь встретите человека, похожего на него, мой вам совет: обходите его десятой дорогой.
Лучший способ проверить, является ли человек избранником божьим – заглянуть в его банковский счет.
Энди вытащил свою свободу, как невидимый пиджак из пыльного шкафа, — и примерил вновь.
Любое нарушение надоевшего распорядка всегда желанно.
Имена на верхушке администрации меняются, но делишки прокручиваются все те же.
Он принес сюда пять сотен долларов, но этот сукин сын ухитрился пронести сквозь тюремные ворота нечто гораздо большее. Возможно, чувство собственного достоинства или уверенность в своей победе… или, возможно, просто ощущение свободы, которое не покидало его даже среди этих забытых Богом серых стен.
У меня до сих пор хранятся эти камни, и я часто верчу их в руках, думая о том, сколь многого может добиться человек, если у него есть время и желание.
Когда у человека отнимают свободу и приучают его жить в клетке, он теряет способность мыслить как прежде.
… похоже, что человеческий мозг бесконечно изобретателен и имеет неограниченные возможности, когда дело касается развлечений.
В тысяча девятьсот шестьдесят шестом году Энди Дюфрейн сбежал из тюрьмы Шоушенк. От него остались только грязные тюремные тряпки, кусок мыла и старое кайло, стертое почти до основания. Помню, я подумал, что такой штукой можно прорыть туннель лет за шестьсот. У Энди на это ушло меньше двадцати лет.
Энди любил геологию. Думаю, она соответствовала его дотошному характеру. Ледниковый период, горы, росшие миллион лет. Геология — наука об упорстве и времени. Больше ничего и не нужно. Упорство и время.
Некоторые птицы не рождены для клеток. У них слишком яркие перья. И когда они улетают, ты радуешься, зная о том, что было греховно держать их под замком. И все же, когда они улетают, в твоей норе становится серо и одиноко. Наверное, я просто скучаю по своему другу.