Джемма Симмонс

— Уорд, не делай этого!
— Мы знаем, что до́роги тебе!
— Да, до́роги. И это — слабость.

Не обязательно делать большие шаги, главное идти в верном направлении.

— Это безумие.
— Не значит, что это не правда.
— Мы пришли через портал. Своего рода временной сдвиг.
— Я тоже не хочу в это верить. Но взгляни на их одежду. У них одинаковые пуговицы. Они точно не отсюда.

Подумай об этом месте. Перед тобой стол, этот кувшин, а снаружи — звезды. Миллионы звезд. Все это, все части вселенной сделаны из одного и того же. Протоны, нейтроны, электроны. А знаешь, что находится между ними? Пространство. Бесконечное пространство. Твое тело словно скопление звезд, но ты особенная. Ты можешь управлять пространством между ними.

— Ваш сын — хороший человек.
— Нет! Он — великий человек.

Я знаю его не как Доктора, а как выдающегося, неловкого и отважного ученого по имени Леопольд Джеймс Фитц. Он хороший человек и я люблю его! Эта женщина, Мадам Гидра, она играет с его разумом. Если ты выстрелишь, я потеряю его навсегда…

— Мы попробуем изменить то, что я видела.
— Не выйдет. Если ты видела будущее, это и есть будущее.
— Я в это не верю.
— Мы сможем спасти его, успеем раньше времени…
— Народ, нет никакого времени! Она заглянула в четвертое измерение. Время — это иллюзия. Так мы воспринимаем четвертое измерение. Как вам… как бы это объяснить? [Берет стопку листов бумаги] Подойдет. Итак, мы трехмерные, верно? Но представьте, что мы живем в двумерной реальности. Плоской, как этот листок бумаги. Мы не смогли бы представить, что такое три измерения или что такое куб или все, что не является двумерным. [Чертит диагональную линию сбоку стопки] Так вот, мы, плоские бумажные человечки, воспринимали бы этот трехмерный куб как множество отдельных двумерных моментов. [Быстро перелистывает стопку] Проходит время, и точка на линии движется сквозь пространство и время…
— Но на самом деле, куб и линия неподвижны.
— Да, они просто есть. Нет будущего, нет прошлого. Все это просто… просто есть, и ничего тебе с этим не поделать.
— Ты выносишь мне мозг.

— А что там за история с отцом Фитца? Он никогда его не упоминал.
— Его отец был плохим человеком. Постоянно называл Фитца тупым и бестолковым ничтожеством. По-моему, именно из-за этого Фитц и стал таким умным.
— Хотел бы я поболтать с этим папашей…
— Занимай очередь.

– Но я чувствую вину. Постоянно. Как это прекратить?
– Никак. Используй это. Перенаправь.

Говорят, мы можем слышать друг друга на расстоянии, Фитц. И мне нужно, чтобы ты меня услышал. Я жива. И мне безумно одиноко и страшно. Так что скорее спаси меня, ладно? Ты не сдашься, я верю. И я не сдамся.

– Мы в одной команде. О чём ты думала?
– О своём обещании.
– О том, что ты убьёшь меня? Я думал, мы это уже проехали.
– Давай. Покончим с этим, чудовище.
– Ты и правда изменилась, Симмонс. Я разочарован в тебе.

– Джемма… ты думаешь, я мог бы быть… чуть более откровенным?
– Откровенным, Фитц? У меня просто нет слов, чтобы описать, какое это преуменьшение.

– Может, принесёшь ей чистые простыни? Ей бы выспаться.
– Да. Ты заслужила хороший сон.
– Да, я бы сам это сделал, но в прошлый раз там было много женских штучек, и… она неряха.

– У тебя кровь?
– Результаты анализов будут готовы в любую минуту. Если всё в порядке, мы выпустим тебя. Что-то не так?
– Что тут произошло? Скай?
– Фи… Фитц…
– Фитц снова напортачил. Она убирает за меня. Простите, я виноват, я уронил лампу, пока брал образец крови в этом дурацком костюме химзащиты. Мне ещё нужно работать над координацией. Но мне не терпелось проверить её результаты. Они полностью совпадают с теми, что были раньше – она чиста.
– Слава Богу.
– Я позвоню Колсону, сообщу хорошие новости.

– Мне нравится думать о первом законе термодинамики. Что энергия не возникает из ничего и никуда не исчезает. Это значит, что каждая энергия внутри нас, каждая крупица будет жить как часть чего-то другого. Может быть, будет жить как рыбёшка, микроб… может быть, сгорит в сверхновой через десять миллиардов лет. И каждая частица нас была раньше часть чего-то другого: луны, грозовой тучи, мамонта.
– Мартышки.
– Мартышки. Тысячи и тысячи других прекрасных вещей, которые когда-то также боялись умереть как и мы. Мы дали им новую жизнь. Хорошую, я надеюсь. Примечательно, что мы оказались здесь, Фитц. Там, где началась вся жизнь на нашей планете. Прямо за этим стеклом.