— Ты говоришь это каждый год. Может, хватит вам стричь купоны и притворяться малоимущими.
— Уж позволь это нам, родной. Нам нравится изображать бедняков.
— Знаешь, что они должны сделать? Мы должны взять нашего Бога, а они своего. Столкнём их друг с другом, тогда на свете будет меньше убийств.
— Бог один, Толли.
— Что?
— Мусульманский Бог и Бог Христианский — это один и тот же Бог.
— Один и тот же? Ты уверен?
— Да.
— Так значит, ему молятся и те, и те… а он позволяет им убивать друг друга?
— Да.
— Я не понимаю…
— Я не бью убогих сироток с разворота в ***альники и в этом, типа, мой дар этому миру.
— Потрясающее великодушие!
– Парень, вообще-то сейчас ночь…
– А на Гавайях — полдень!
— Они не шутили, сейф конкретный. Это Кармэн Дейл. Образца 1910. Сделан из той же стали, что и Титаник.
— Ого, справишься?
— Видишь в чем штука, эта сталь плохо переносит холод. Помнишь, что натворил айсберг?
— Да, он убил Ди Каприо.
— Он всех убил.
— Не, старушенция выжила, и брюлик в океане утопила.
— Я знаю, мы ни в чем не соглашаемся…
— Это преуменьшение года.
2
11
— Почему ты так ненавидишь себя? — спросила Эми.
— Если бы на свете жил другой человек, во всем похожий на меня, я ненавидел бы его с такой же силой. Так к чему двойные стандарты?
Назвать человека неисчерпаемым — значит попросту дать определение любви.
— Мы заставили весь мир исчезнуть.
— Вот именно! Мы Боги!
— Жаль, что только мы все равно умрем…
— Только не убивай себя сегодня ночью…
— В твою смену не буду. Обещаю.