Тебе говорят: «Люби Родину и ненавидь чужаков! Ты патриот!», а на самом деле ты фашист поганый, и сам об этом даже не подозреваешь.
Мне говорили, пели, орали, писали, что такие девушки — миф. Я думал, что таких вообще не существует. Но это была ложь. Вот она. Идет ко мне, и я ей нравлюсь. Ей нравится мое лицо, уродливая улыбка, голос, глупый юмор, худощавое сутулое тело. Ее все устраивает. Что может быть лучше?
Обучение в вузе — меня не заинтересовало. Материал трудно усваивается, а запомнить все и сразу — нереально. Пока ты топаешь до метро, пока трешься мордой об потные спины толстяков в вагоне, пока плывешь по реке из собственного пота в сторону университета — тебя сдавливает и угнетает тот факт, что скоро дрянная сессия, а твои знания до невероятности ничтожны. Все это стало многопудовым бременем для меня.
Я уважаю взрослых людей, но иногда они перегибают палку. Да, они дольше прожили, вероятно, больше знают, но отнюдь морщины на лице и седые волосы не привилегия.
Что за людская традиция такая – откладывать все на потом? И я говорю не про разные там дела, типа постирать, сделать уроки, работу или что-то в этом роде. Я про человека и его чувства, его жизнь. Мы вроде рождены для того, чтобы жить, наслаждаться, а получается так, что большую часть существования мы просто стоим на старте, дожидаясь этого дрянного гонга. И тогда мы начинаем мчаться, сломя голову, не пойми куда. Да вот только этот момент длится не так уж и долго. Мы слишком долго стояли на месте, планируя свой побег. Уже каждый поворот прокрутили в мыслях по тысяче раз. Каждое движение обдумали. Но наши кости покрылись мозолями. Мы больше не способны бежать. И тогда приходится останавливаться или вовсе падать. Вот так и происходит. Родители гробят нам жизнь — мы возмущаемся, вырастаем и гробим жизнь своим детям. Но может в этом и состоит весь секрет. Может быть поэтому Господь пока не стирает нас с лица Земли. Некий баланс. Но чертовски глупый, скучный и жестокий баланс.
Многие подростки с нетерпением ждут своего совершеннолетия, надеясь на то, что отделаются от контроля родителей и смогут спокойно пить, курить, шастать по всяким потным клубам и другим негодным заведениям. Но ведь это всего лишь число. Восемнадцать. На самом деле совершеннолетие не дает человеку свободу, нет. Напротив. Оно взваливает на него кучу ответственности и наделяет лишь щепоткой привилегий. Но от родителей не избавляет. По крайней мере, если семья благополучная, то нормальный родитель никогда не повернется к своему ребенку спиной, сколько бы ему там не стукнуло лет.
Вы приходите в спортивный зал, берете гантели, тягаете их и уповаете на то, что станете сильными, сможете любому дать отпор. Черт, да не сделает это вас сильными. Околачиваясь в спортзале, вы не сможете овладеть боевыми искусствами. У вас будет, возможно, красивая фигура, да. А еще вы насобачитесь мастерству мастурбации на самого себя. Если этого достаточно, — пожалуйста! Но если есть желание стать по-настоящему крепким, сильным и дееспособным, нужно валить на секцию вольной борьбы, бокса, дзюдо, смешанных единоборств и так далее!
Если ребенку не давать тумаков и не наказывать, потом придется вести его к врачу.
Есть только два чувства к человеку, которые нередко приносят пользу – это любовь и безразличие.
Я противоречивый человек и признать все каноны христианского мира – трудно. Трудно быть кротким. Трудно быть смиренным. Трудно признать, что ты раб. Только не мира, а Бога.
У многих девушек в переходном возрасте невероятная тяга ко всякому дерьму. Они тянутся к нему, когда рядом лежит шоколадка. А потом, обвалявшись в этом поносе, как курица в кляре и осознав, что это такое, они выныривают и ищут ту самую шоколадку. Но ее, увы, уже кто-то съел.
Удивительное все-таки существо – человек. Он может быть до ужаса беспощадным и жестоким, а через минуту милосердным, как сам Иисус Христос. Вот только сострадание обычно подоспевает слишком поздно, тогда, когда его уже никто не ждет.
Я просто плыву по течению. Однако у меня есть удивительная способность: сворачивать туда, где плавают всякие бревна и сучки.
Добро делается либо для Бога, либо для того, чтобы выделиться, показаться хорошим. Другого не дано.