Если мир
подо мной
муравейника менее,
то куда ж тут, товарищи, различать местоимения?!
Воздух слышу, —
расходятся волны его,
груз фраз на спину взвалив.
Тихо до жути.
Хоть ухо выколи.
Но уши слушали.
Уши привыкли.
Мысль —
вещественней, чем ножка рояльная.
Вынешь мысль из-под черепа кровельки,
и мысль лежит на ладони,
абсолютно реальная,
конструкцией из светящейся проволоки.
«Серьезно» —
поздно
является.
Молодость — известное дело — забавляется.
Какой я к этому времени —
даже определить не берусь.
Человек не человек,
а так —
людогусь.
Аксиома:
Все люди имеют шею.
Задача:
Как поэту пользоваться ею?
Решение:
Сущность поэзии в том,
чтоб шею сильнее завинтить винтом.
Поэзия — это сиди и над розой ной…
Для меня
невыносима мысль,
что роза выдумана не мной.
Я
поэзии
одну разрешаю форму:
краткость,
точность математических формул.
К болтовне поэтической я слишком привык,—
я еще говорю стихом, а не напрямик.
Дул, как всегда, октябрь ветрами,
как дуют при капитализме.
Как сапожок чисто блестит, прямо — хоть лизни.
Я просто за справкой, что такое социализм. Мне про социализм товарищ Победоносиков много рассказывал, но всё это как-то не смешно.
Люди горят работать на всю рабочую вселенную, а ты, слепая кишка, канцелярскими разговорами мочишься на их энтузиазм.
Да не мешайте вы со своими фантазиями нашей государственной деятельности!
- 1
- 2