Тони Парсонс. Истории, которые мы можем рассказать

Музыка существует не для того, чтобы спасти мир. Она существует для того, чтобы спасти твою жизнь.

И Терри начал понимать, что другая сторона любви — это вовсе не ненависть. Изнанка любви — раздражение.

Одна из бывших девушек порвала с ним прямо у входа в закусочную «Уимпи», поэтому Терри считал, что знает женщин. Однажды он выкурил косяк гигантских размеров, потому считал, что знает толк в наркотиках. И когда-то бросил школу, получив место на заводе по производству джина — чисто временно, пока не станет известным во всем мире журналистом, — поэтому считал, что знает жизнь. Но вскоре Терри обнаружил, что на самом деле ничего не знает.

… вспомнил слова Скипа Джонса. Тот однажды сказал ему, что, когда принимаешь героин, все проблемы отступают на второй план. Именно такое чувство испытывал Рэй, когда слушал музыку. Мир отступал.

… вирус ненависти распространялся воздушно-капельным путём.

— «Не всё равно!» Однажды ты поймёшь, что люди, которым не всё равно, которые якобы несут любовь в массы, — это самые бессердечные ублюдки на свете…

Песни, на которых они выросли, — саундтрек к детству шестидесятых. «Битлз». Всегда «Битлз». Словно время, в которое выросли эти дети, начиналось и заканчивалось Джоном, Полом, Джорджем и Ринго.

Скипу часто недоставало дома, но никогда-крыши над головой. Слишком многие боготворили его.

— Чтобы музыка хорошо звучала, не нужны наркотики. Или с этой музыкой что-то не так.

Как здорово помолчать, побыть в тишине с людьми, которых он знал так хорошо, что в разговоре не было необходимости.

Терри подумал, что, оказывается, не обязательно знать человека очень хорошо, для того чтобы любить его.

Может, глупо было искать в этом мире кого-то особенного, в это время, в этой новой жизни, когда все пытались быть особенными.

— У всех нас странные взаимоотношения с музыкой, которую любят наши родители…

Наверное, счастья замечаешь лишь тогда, когда оно остается в прошлом.

Но если их музыка умирает, разве не должны они умереть вместе с ней? Эта музыка всегда была центром их вселенной. Их музыка была больше, чем просто саундтрек, она была аппаратом по поддержанию жизни — от детства и через подростковые годы к тому, что считалось зрелостью. Им теперь, вероятно, предстояло найти нечто другое, ради чего они будут жить, а музыка будет просто чем-то, к чему они время от времени будут возвращаться, — как память о том, кого вы потеряли.