Глупо надеяться совершить что-то глобальное, например, установить мир во всем мире, устроить счастье для всех, но каждый может сделать какое-нибудь маленькое дело, благодаря которому мир станет хоть чуточку лучше…
К примеру, застрелить кого-нибудь.
Добро пожаловать в Убервальд! В страну, славную вековыми традициями, где до сих пор играют в такие замечательные игры, как «попробуй убеги, чтобы тебя не сожрали» и «успей домой до захода солнца». Здесь вас встретят ласково улыбающиеся вампиры, милые игривые вервольфы и радушные, отзывчивые гномы. А еще здесь лежит легендарный Пятый Слон, некогда упавший на Плоский мир и устроивший чудовищное дискотрясение. А еще здесь множество железа, золота и жировых месторождений — в общем, тех самых штук, которые до зарезу нужны такому цивилизованному городу, как Анк-Морпорк. Так что вперед, сэр Сэмюель Ваймс! Отныне вы — дипломат. Добудьте нам всего побольше и подешевле. Добро пожаловать в гостеприимный и смертоносный Убервальд! Ну что, Анк-Морпорк, побегаем?
Автор:
Всего десять лет назад суд физическим испытанием здесь заменили судом юристов. И то, только потому, что суд юристов зарекомендовал себя более беспощадным.
Секс в некотором роде сродни кулинарии. Люди им увлекаются, периодически покупают книги с замысловатыми рецептами и интересными картинками, иногда, особо проголодавшись, устраивают в своем воображении настоящие банкеты, но в конце дня с удовольствием соглашаются на обычную яичницу с чипсами. А если к этому добавить еще половинку помидора, то ужин считается совсем уж роскошным.
Люди отправились в путь еще засветло, а это означало, что слухи о нем уже разлетелись по всей округе. «Он ввалился весь в крови, в грязи. с арбалетом в руке, а потом, представляете, в лесу нашли целых семь трупов!» Когда эта новость преодолеет еще миль десять, во второй руке у него появится топор, а трупов станет тридцать, не считая собаки. Неплохое начало дипломатической карьеры, не так ли?
— В чрезвычайной ситуации он не растеряется.
— Во-первых, в чрезвычайную ситуацию он даже не попадет. Убежит или спрячется. Во-вторых, этот человек сам по себе чрезвычайная ситцация — в наиболее ярком ее проявлении.
Какой смысл шифровать донесения, если умный противник не сможет разгадать твой шрифт? В итоге ты сам не будешь знать, что твой противник думает о том, что ты думаешь, что он думает.
— А правда, что перед смертью вся жизнь проходит перед глазами?
— Да, это правда, — ответил Смерть. — Этот процесс называется жизнь.
«Вот уж глупость, – возмущалась циничная, но заметно уменьшившаяся часть его «я». – Ведь это же подделка, липа, нечто сделанное в Анк-Морпорке на заказ и уже стоившее жизни нескольким людям. Эта Лепешка ненастоящая! Она никак не может быть настоящей!»
Но, услышав всеобщий вздох, Ваймс вдруг понял: и все-таки она настоящая – для всех тех, кому необходимо было верить и чья вера была настолько сильна, что делала истину отличной от факта. Для всех собравшихся здесь гномов вчера, сегодня и завтра Лепешка была самой вещью и вещью в себе.
Ваймс знал лишь одно: глупо надеяться совершить что-то глобальное, например установить мир во всем мире, устроить счастье для всех, но каждый может сделать какое-нибудь маленькое дело, благодаря которому мир станет хоть чуточку лучше.
К примеру, застрелить кого-нибудь.