Даже самое долгое путешествие — это круг. История всегда будет возвращаться к своему началу.
Они наверху. Они внизу. Они везде и нигде. Им хочется завоевать Землю. Им хочется, чтобы Земля осталась у нас. Иные пришли, чтобы уничтожить человечество. Иные пришли, чтобы его спасти.
Но под этими загадками лежит простая правда: Кэсси — жертва предательства. Как и ее товарищи: Рингер, Зомби, Наггетс. Как и семь с половиной миллиардов жителей планеты.
Сначала людей предали иные. Потом люди предали сами себя.
Последняя битва за жизнь состоится не на суше и не на море, не в горах и не на равнине, не в джунглях и не в пустыне. Она закончится там, где началась — в отправной точке. И передний край этой битвы — сердце человека.
Автор:
Жизнь — это круг, скованный страхом. Страхом хищника. Страхом жертвы. Без страха не было бы жизни.
— Ненавижу тебя, — сказала я.
Он покачал головой:
— Это не правда.
— Хочу ненавидеть.
— Надеюсь, у тебя не получится.
Я хоть умру с широко открытыми глазами. Умирая, я буду знать правду.
Наша память является окончательным доказательством реальности в большей мере, чем сумма ощущений.
Обещание — как смертный приговор, захлопнутая дверь камеры, камень на шее.
Но самое тяжкое — это не ворваться в закрытую комнату. Самое тяжкое — это секунда перед тем, как броситься на дверь.
Ха! Еще одна шутка. Знаете, если тебя никто не может развеселить, кроме тебя самой, то положение более чем печальное.
Я скучала по тому Эвану. Тот Эван спас меня из ледяного плена, отогрел и откормил гамбургерами. Он притворялся тем, кем не был, и скрывал свою подлинную сущность.
Спокойный, тихий, уравновешенный, надежный, сильный Эван. Не этот Эван Другой — измученный, нервный, конфликтный. Эван, который ушел, уже там, в двухстах милях над нами, и у него нет шансов вернуться. Не их Эван. Мой Эван. Неидеально идеальный парень.
Почему нам всегда достается тот Эван, которого мы заслуживаем, а не тот, о котором мечтаем?
Слишком много энергии тратится на непривлекательных людей. Зачем спать с человеком, который тебя не возбуждает? Но люди так делают. Или делали. Нет, наверняка все еще делают.
«Ты собираешься уничтожить собственную цивилизацию. Ради чего? Ради какой-то девчонки?»
Может, вы думаете, что такая жертва могла подтолкнуть меня к мысли, будто я какая-то особенная? Не могла. Мне было жутковато. Как будто один из нас с прибабахом, и это не я.
Не вижу ничего романтичного в геноциде.
Ну и врун. Да тем, о чем он молчал, можно доверху набить Гранд-каньон.
Не делай этого, сукин ты сын. Не прикасайся ко мне так, как никогда больше не прикоснешься. Не смотри так, как никогда больше не посмотришь.
Некоторые желания никогда не смогут быть удовлетворены. Некоторые открытия уменьшают ценность поисков.
Не забывай, Наггетс. Любовь вечна. Если не так, то это не любовь. Мир прекрасен. А иначе это не мир.