Удовольствие — штука серьезная: необходимая, но опасная.
«Французский роман» — книга автобиографическая. В основе ее реальная история из жизни автора: за употребление кокаина в общественном месте Фредерик Бегбедер, к тому времени уже знаменитый писатель, был задержан полицейскими и препровожден в тюрьму. Оказавшись в грязной тесной камере, он приходит в отчаяние. И внезапно, выплыв из глубин памяти, перед ним возникают воспоминания детства и юности, мрачные стены словно раздвигаются и на время исчезают, а на их месте одна за другой появляются картины прошлого, эпизоды из истории его семьи. «Французский роман» вызвал бурную дискуссию в прессе. Несомненные литературные достоинства этого произведения были отмечены престижной премией Ренодо за 2009 год.
Автор:
Нелегко быть ребенком, заключенным в теле взрослого мужика, страдающего амнезией.
Можно забыть свое прошлое. Но это не значит, что от него можно исцелиться.
Но в конце концов отец всегда смотрел на часы и задавал роковой вопрос: «Слушай, а тебе не пора спать?» Это была одна из тех фраз, что мне приходилось выслушивать чаще всего в жизни. И если я теперь порой не сплю по ночам, то, возможно, виноват в этом дух противоречия.
Каждая новая песня уничтожала следы тех, что были записаны на кассету раньше, — точно так же в моем сознании каждое новое воспоминание стирает предыдущее.
Таким образом, дети разведенных родителей образца семедесятых все без исключения:
— нищеброды, изображающие беспечность;
— зануды, притворяющиеся праздными гуляками;
— романтики, желающие казаться пресыщенными;
— глубоко ранимые натуры, лезущие из кожи вон, лишь бы выглядеть равнодушными;
— параноики, выдающие себя за бунтарей;
— ни богу свечка, ни черту кочерга.
«Однажды мой отец познакомился с моей матерью, потом я родился и прожил жизнь». Вау, да ведь если задуматься, офигительнее вряд ли что придумаешь! И пусть всему миру плевать на это с высокой колокольни, наша волшебная сказка при нас.
Мозг искажает картины детства, рисуя его более радостным или мрачным и уж во всяком случае куда более интересным, чем было на самом деле.
У любого жизнеописания столько же версий, сколько рассказчиков, и у каждого своя правда.
Моя жизнь — запутанный детектив, а все вещественные доказательства подпорчены памятью, пропитавшей их красками и ароматами.
Говорят, не стоит возвращаться в места своего детства — очень уж они уменьшаются в размерах.
У французской правовой системы и католической религией есть общая черта — и то и другое взывает к чувству вины.