Так оказалось воочию, что если обычный ход вещей не научает и мудрецов переносить терпеливо мелкие и редкие утраты, то великие бедствия делают даже недалеких людей рассудительными и равнодушными.
Как за крайнею радостью следует печаль, так бедствия кончаются с наступлением веселья, — за краткой грустью последует вскоре утеха и удовольствие…
Что дурно сделано да и давно прошло, то гораздо легче порицать, чем поправить.
Но разве влюбленные умеют поступать разумно? Наши мысли порывисты; любовники всему верят, потому что любовь — дело беспокойное и опасное.
Итак, отложи слишком поспешно взятое решенье, кто спешит с решеньем, часто раскаивается.
Итак, отбрось печали, что ты сама себе избрала, живи весело, надеясь на бога; часто случается, что человек считает счастье далеким от себя, а оно неслышными шагами уже пришло к нему. Много кораблей, благополучно пройдя глубокие моря, разбиваются у входа в спокойные гавани, для других же, казалось бы, вся надежда потеряна, а они целыми и невредимыми входят в порт.
Как тяжко не быть в состоянии ни звуком не выразить своей тоски и не открыть ее причины, а с веселым лицом держать ее у себя в сердце.
Ты видишь, что сладость любви кратковременна, печаль же долговечна.
Новое всегда больше нравится, нежели виденное, и всегда человек сильнее желает того, чего не имеет, чем того, чем обладает, и нет ничего, чтобы от времени становилось милее.
Соболезновать страждущим — черта истинно человеческая, и хотя это должно быть свойственно каждому из нас, однако в первую очередь мы вправе требовать участия от тех, кто сам его чаял и в ком-либо его находил.
Много людей, в сущности глупейших, выступают учителями.
Да здравствует любовь и да погибнет война и все ее отродье!
… И кого любовь не могла соединить при жизни, тех в неразрывном союзе соединила смерть.