— Простите, пожалуйста, — проговорил Симон. — Вот странно: я с самого утра всё время извиняюсь. Знаете, я думаю, что я просто ничтожество.
Вернулся Роже с тремя стаканами и, услышав последние слова Симона, буркнул себе под нос, что рано или поздно каждый убеждается в своём ничтожестве.