Как-то раз, пацанами еще были, он принял обличье змеи — ведь знает, я люблю змей. Ну я подхожу, беру её в руки… а он превращается снова в себя, и такой — «ЭТО Я!» — и пырнул меня. Нам было восемь.
Как-то раз, пацанами еще были, он принял обличье змеи — ведь знает, я люблю змей. Ну я подхожу, беру её в руки… а он превращается снова в себя, и такой — «ЭТО Я!» — и пырнул меня. Нам было восемь.