Никаких самоистязаний – переносила боль на ногах, носила в себе, не давая ей права выйти наружу. Я была слишком гордой, чтобы показывать кому либо душевный изъян, свою увечность, но для всех продолжала быть «сильной навсегда».
Никаких самоистязаний – переносила боль на ногах, носила в себе, не давая ей права выйти наружу. Я была слишком гордой, чтобы показывать кому либо душевный изъян, свою увечность, но для всех продолжала быть «сильной навсегда».