Она ощущала себя дирижаблем, полным мыльных пузырей. Пузыри – её несказанные слова – поднимались к горлу и лезли наружу, нависали на языке, как неумелые прыгуны на трамплине. И лопались, оставляя горькое послевкусие. Ни одно слово не оказалось достаточно прочным, чтобы преодолеть барьер, вырваться и полететь.