О, как много погасших огней,
Как много рук, что нельзя согреть,
Так мимо, мимо, мимо, мимо, мимо скорей!
Я не могу этот город любить,
Пусть будет сердце из чистого льда,
И то, что зовут они кровью, только вода.
А, зачем, зачем мне эта земля?
Зачем мне небо без ветра и птиц?
Я — пущенная стрела. Прости…
А нищие правят бал,
Они хотят, да не могут дать
И то, что зовут они кровью, только вода.
Клятвы и угрозы,
Но тому не быть,
Ведь еще не поздно,
Зеркало разбить,
И садится утро на плечо твое,
Хайо
Кто там тихо стонет,
Как в свинцовых снах,
Засмотрелся — тонет,
Тонет в зеркалах,
Тянет, тянет руки и к себе зовет
Хайо…
Изнутри сгорая,
Хоть глоток отпить,
И того не зная,
За черту ступить,
Слаще искушения нету ничего
Хайо…
Оттого ли бледен,
Оттого ль знобит,
Не иначе снова,
Клялся на крови,
Или вдруг коснулся запредельного…
Хайо, хайо, хайо…
У шамана три руки,
Сад в рубиновых лучах.
От дыхания его разгорается…
Разгорается… Разгорается свеча…
Так скажи: чего ради,
Если всё — лишь пустяк;
Если тихое сердце —
Как в свинцовых сетях?..
И светло, и ничего не ранит,
Ровно все для сердца твоего,
Оттого идешь, как чужестранец,
Чужестранец — только и всего.
Иногда покажется: как странно,
Ни о чем особо не жалея,
Быть везде и всюду чужестранцем,
Вечным чужестранцем на Земле.