Михаил Боярский

Спасибо за день, спасибо за ночь,
Спасибо за сына и за дочь,
Спасибо за то, что средь боли и зла
Наш тесный мирок ты сберегла.

Сяду в скорый поезд, сяду в длинный поезд
Ночью соловьиною.
Далеко отсюда убегу и скроюсь
И навеки сгину я!

И помчатся звезды, мне навстречу звезды
И туманы белые,
А сюда, конечно, я приехал поздно,
Что теперь поделаешь!

Уеду срочно я из этих мест,
Где от черемухи весь белый лес,
Где гроздья пенные и соловьи
И откровенные глаза твои.

А что же такое жизнь? А жизнь — да просто дуэль со смертью.

Я от страха себя отучал постепенно,
Я отрекся от всех мелочей бытовых,
И теперь, каждый вечер, на эту арену
Вывожу дрессированных тигров своих.

Ап! И тигры у ног моих сели…
Ап! И с лестниц в глаза мне глядят…
Ап! И кружатся на карусели…
Ап! И в обруч горящий летят…
И в обруч летят.

Мотор, хлопушка, выстрел, кровавая луна,
На титрах выпадаю из окна, выпадаю из окна.
У всех, кто это видел, в душе родился крик,
А режиссер сказал мне напрямик:

Играешь роль, такую роль, о, в эпизоде, безусловно,
В эпизоде, безусловно, ты — король!
А что она, а что она,
Она по-прежнему не мной увлечена…

Мотор, хлопушка, взрывы, вся банда наповал,
Четвертым справа в кепке я лежал.
Справа в кепке я лежал.
У всех, кто это видел, в душе родился плач,
Уж больно атаман их был горяч.

Мотор, хлопушка, смокинг, и все спешат на бал,
На заднем плане в лужу я упал.
У всех, кто это видел, в душе родился смех,
А режиссер смеялся дольше всех.

Мотор, хлопушка, свадьба, невеста неверна,
И тут я снова выпал из окна.
У всех, кто это видел, в душе родился стон,
Ведь я в нее отчаянно влюблен.

Пропала роль, такая роль…
Нет, в этом фильме, безусловно,
В этом фильме был я все-таки король!
А что она? Да что она…
Она Жан-Полем Бельмондо увлечена…

Сказка — ложь, да в ней намёк,
Ты запомни это.
Твой конёк-горбунок
Есть на свете где-то.
Он, о чём ни попроси,
Выполнит желанье,
Только ты произнеси
Это заклинанье:

Сивка-бурка, вещая каурка!
Стань передо мной,
Как лист перед травой!
Сивка-бурка, вещая каурка,
Очень, очень надо
Встретиться с тобой!

Снова зажгла костры
Осень из той листвы,
Той, что скрывала нас
Столько раз, столько раз.
Листьев зелёный звон
Всем тем, кто был влюблён,
Здесь посреди весны
Марш играл свадебный.

А теперь той любви в наказанье
Листья жгут, листья жгут, листья жгут.
Зря им известен был
Тайных признаний пыл,
Нежные те слова
Зря листва слышала.

Листья жгут, листья жгут,
Как прощальный салют,
В сентябре листья жгут, листья жгут.

В мой старый сад,
Ланфрен-ланфра,
Лети, моя голубка,
Там сны висят,
Ланфрен-ланфра,
На всех ветвях, голубка.
Ланфрен-ланфра, лан-та-ти-та,
Там свеж ручей, трава густа,
Постель из ландышей пуста,
Лети в мой сад, голубка.

Мы лёгкий сон,
Ланфрен-ланфра,
Сорвём с тяжёлой ветки,
Как сладок он,
Ланфрен-ланфра,
Такие сны так редки.
Ланфрен-ланфра, лан-та-ти-та,
Но слаще сна твои уста,
И роза падает с куста
Тебе на грудь, голубка.

В моём саду,
Ланфрен-ланфра,
Три соловья и ворон,
Они беду,
Ланфрен-ланфра,
Любви пророчат хором.
Ланфрен-Ланфра, лан-та-ти-та,
Свети, прощальная звезда,
Любовь последняя чиста,
Лети в мой сад, голубка.

Зеленоглазое такси, притормози, притормози.
Ты отвези меня туда,
Где будут рады мне всегда, всегда.
Там и не спросят
Где меня носит.
Там, я-то знаю,
Всё понимают.

Чья здесь вина?
Может, пойму,
Ты мне ответь.
Вечно одна
Ты почему?
Где твой Медведь?

Сталь подчиняется покорно,
Её расплющивает молот.
Её из пламенного горна
Бросают в леденящий холод.

И в этой пытке, и в этой пытке,
И в этой пытке многократной
Рождается клинок булатный.

Вот так моё пытают сердце,
Воспламеняют нежным взглядом.
Но стоит сердцу разгореться,
Надменным остужают хладом.