Владимир Владимирович Путин

Вернуть уже ничего не возможно. Если мы попытаемся вернуться назад — мы уже точно разрушим всё окончательно. Но сделать так, чтобы людям было не только не хуже, чем раньше, а лучше, — это мы в состоянии.

Всегда нужно что-то обещать. И обещать нужно больше, чем говорят конкуренты.

Участвовать в выборах — это абсолютно бессовестное дело.

Долго же мне придётся разгребать то, что предыдущий президент в стране нагородил? А о ком это я? Ладно, не важно. Главное тут — подъем благосостояния народа. Так: а кто у нас входит в это понятие? Кабинет министров, депутаты или члены «Единой России»? Надо будет уточнить.

Кто за Курильские острова пусть себе харакири сделает, а кто против — сэппуку.

— Мистер Трамп, я … я к Вам не с пустыми руками.. я Вам принес в подарок большую матрешку Трампа. Здесь в Трампе – Меркель. В Меркель – Олланд, а в Олланде – маленький Порошенко.
— О-о, а в Порошенко ничего нет.
— Согласен.

— Давайте отдохнем, расслабимся. Может быть, поиграем во что-нибудь.
— Ну, давайте.
— Ну, например, в «Верю-не верю».
— Давайте.
— Вот Вы верите, что между Кубой и Америкой расположены российские подлодки?
— Нет, не верю.
— А они там расположены. 1:0, я выигрываю. Теперь Вы.
— Ладно. Верите ли Вы, что между Кубой и Америкой расположены американские подлодки?
— Верю.
— А их там – нет. 1:1. Ничья!
— Да, ничья, но выигрываю-то я.
— Мне не нравится эта игра.

Наше преимущество в том заключалось, что я занимался этим лично и не потому что я так всё проглядел, а потому что когда это делают первые лица государства, то исполнителям легче работать. Они это чувствуют, понимают и знают, что они исполняют приказ, а не занимаются самоуправством, а когда государственные структуры находятся в разваленном или полуразваленном состоянии, то приказы либо вообще не отдаются, либо не доходят до исполнителей, либо в их легитимности есть большие сомнения.

Основное, что есть в России, — это её народ с его самосознанием, с его внутренним состоянием. Этот народ не может существовать вне своего суверенитета, своей государственности, и вот это понимание, а не угроза ответного ядерного удара должно настроить всех наших [западных] партнёров на выстраивание долгосрочных равноправных отношений с Россией. И тогда не нужно будет тратить таких денег на оборонную сферу.

— Говорят, что ваша теория жизни сформирована философией дзюдо?
— Ну да. Основная мысль там — так называемый гибкий путь. Можно быть и нужно быть гибким, иногда можно и уступить, но только в том случае, если этот путь — к победе.

Я думаю, что вот когда Соединённые Штаты почувствовали себя во главе так называемого цивилизованного мира, а уж совсем когда распался Советский Союз, то возникла иллюзия, что теперь Соединённые Штаты могут всё и за это им ничего не будет. А это всегда ловушка. Потому что в этой ситуации и человек, и страна начинают допускать ошибки. Нет необходимости анализировать ситуацию, нет необходимости думать о последствиях. Страна начинает функционировать неэффективно. Одна ошибка наслаивается на другую. Вот в такую ловушку, мне кажется, попали Соединённые Штаты сегодня.

Контролировать всё всё равно невозможно.

У нас знаете, как говорят в народе? Кому суждено быть повешенным, тот не утонет.

Корреспондент британской газеты «Гардиан» Джонатан Стил спросил Владимира Владимировича, почему Россия повела себя агрессивно и неадекватно в Грузии:
— Казалось, это была не политика защиты, а политика реванша.
— Нам что, оставалось утереть кровавые сопли и склонить голову?  — возразил Путин. — Что вы хотели, чтобы мы там перочинным ножичком размахивали? А что такое адекватное применение силы, когда против нас используют танки, тяжелую артиллерию, мы что, из рогатки должны стрелять? Те, кто затеял, должны были понимать, что получат по морде по полной программе…

Владимир Путин находился в Пекине на Олимпиаде. На церемонии открытия они сидели рядом с президентом Джорджем Бушем.
«Больше всего я боялся, что русские ворвутся в Тбилиси и свергнут Саакашвили,  — вспоминал Буш. — Было понятно, что Россия не потерпит под боком демократическую Грузию с прозападным президентом… Я сказал Путину, что Россия изолирует себя, если не выведет войска из Грузии. Владимир ответил, что Саакашвили — военный преступник и он спровоцировал Россию.
— Вас предупреждали, что у Саакашвили горячая кровь, — сказал я Путину.
— У меня тоже горячая кровь,  — возразил Путин.
Я внимательно посмотрел на него.
—  Нет, Владимир,  — сказал я. — Вы хладнокровны».