— Эх, нет, пусть я и потерян, моё сердце по-прежнему находится дома, разбитое на кусочки и раскиданное по кладбищу моей потерянной любви и словно… Ты слышал?
— Да.
— Может это безумный маньяк с топором, который ходит по лесу в поисках жертв.
[Грэг идет на звуки]
Зверь. Зверь наверняка поет. Темный сверчок, поющий реквием нашей неминуемой гибели.
— Ты что, собралась надуть его?
— Скорее.. обворовать.
— Что? Нет-нет-нет.
— Но мы уже украли коня!
— Привет.
— Но он говорящий, значит, может делать всё, что хочет!
— Я хочу воровать.
— Если хочешь найти Беатрису, то давай вперед, делай что хочешь!
— Что захочу? Сколько же у меня силы!
Конь! Я сделаю вид, что умею на тебе ездить! Ладно?
— Грэг, будь как твой брат. Всегда делай то, что велено. Будь жалким слабаком, желающим, чтобы другие принимали решение за него.
— Эй! Что? Я не слабак.
— Погоди, Вирт, я сейчас объясню!
— Ну, давай.
— Видишь, Грэг?! Вообще ни капли силы воли.
— Хмм!
— Вот таким тебе надо быть!
— Но… звучит это как-то не очень весело.
— Мир — очень печальное место, Грэг. В жизни мало чего веселого!
— Грэг! Там что, зверь?
— Эмм… Я нашел утку! Ты знаешь, как достать яйца из утки? Я голоден!
— Что насчет зверя?
— Зверь гонится за мной!
— Я не видел никакого зверя! У возницы кисель вместо мозгов! Ммм… кисель!
— Ладно, Вирт, признаю, выглядишь ты как слабак, но это не так!
— Оу?!
— Глубоко внутри ты упрямый козёл! Когда ты уже сдашься?
— Наверное, никогда! Никогда не сдамся!
Иногда я чувствую себя как лодка. Я плыву по извилистой реке жизни навстречу неизбежному черному океану, уплывая всё дальше от того, где я хочу быть и кем я хочу быть.
— Видишь кого?
— Нет… О, я вижу тебя.
— Да, я тоже тебя вижу, Грег.