Как ни будь счастлив, всё-таки жаль свободы.
— Что с тобой нынче?
— Со мной? Со мной счастье!
– Может быть, вы и не желали со мной видеться, – сказал Сергей Иваныч, – но не могу ли я вам быть полезным?
– Ни с кем мне не может быть так мало неприятно видеться, как с вами, – сказал Вронский. – Извините меня. Приятного в жизни мне нет.
Это чувствуется в воздухе, это чувствуется сердцем.
Я не понимаю, как можно быть до такой степени лишённым всякого политического такта. Вот чего мы, русские, не имеем.
Есть границы всему. Это очень хорошо быть чудаком и искренним человеком и не любить фальши, — я всё это знаю; но ведь то, что ты говоришь, или не имеет смысла, или имеет очень дурной смысл.
Мы, русские, всегда так. Может быть, это и хорошая наша черта – способность видеть свои недостатки, но мы пересаливаем, мы утешаемся иронией, которая у нас всегда готова на языке.