… если за этим делом застукали старого волосатого уголовника, это в наше время серьезное преступление, а если образованного государственного мужа – то безобидная шалость.
— Немного вправо. Нет, нет в другое право.
— Я тебе дам другое право, Майки! Хук правой!
4
26
Я — неудачник. Ты тоже. И это нормально.
— Преступление…
— Вот слово, высокое, как виселица, и глубокое, как Сена, — заметил Рафаэль.
– Ты даже представить не можешь, как ты меня сейчас раздражаешь.
– А ты даже представить не можешь, насколько мне плевать!
Я больше никогда не смогу пережить это снова. Любить тебя слишком дорогого стоит… — Но она вдыхала знакомый запах Руиса и забывала все свои страхи. — Сначала ты даришь счастье, а потом заставляешь страдать.
— Мне нравится слушать, как ты рассказываешь о своей профессии. Просто я этого не понимаю. Ты похож на канатоходца, который играет с жизнью.
— Хоть не сказала, что я похож на клоуна. Это уже хорошо.
Человеку бедному и великому недостаточно половинчатой любви, — он требует полного самопожертвования.
Мы собственные свои судьи, палачи на службе у справедливости, которая царит на земле и которая выше суда людского и ниже суда божьего.
Гораздо менее унизительно зависеть от безумца, чем от мудрого.
Все бедные доли — сестры, у них одинаковый язык, одинаковое великодушие — великодушие тех, кто ничего не имея, щедр на чувство и жертвует своим временем и собою самим.
Совершенство — есть худшее из недостатков.
- 1
- 2