— В том то и дело, Шень. Шрамы затягиваются.
— Нет. Раны затягиваются.
Прекрасно! Сидите в своей темнице страха за решетками безнадежности! И каждый день получайте свои три плошки позора!
И отчаяния на десерт…
Внутренний покой… Внутренний покой… Внутренний покой… Ух… Попёрло.
— Взять себя в руки? А как, по-твоему, провела я несколько недель в этом уродливом ужасном мире, заключенная в тело этой жирной девицы?
По вздрогнул, как будто на него вылили ведро холодной воды. Ни одна женщина даже в шутку никогда не подумает и не скажет о себе такого.
— Да уж кем меня только не обзывали, но только не тупицей, — пробормотал он, а затем иронически помахал рукой в воздухе на свой обветшалый кабинет. — Сами видите, каких высот я достиг с помощью своего интеллекта.
— Но… она выглядит богатой…
По улыбнулся своей саркастической улыбкой, скривив рот и обнажив при этом белые зубы. — Понятно. А у богатых молодых девушек имеются богатые папочки, которых можно уговорить вложить деньги в умирающий литературный журнал.