— Кто же мы на самом деле?
— Люди, — сказал я. — Только большинство, похоже, об этом забыли.
— Счастье, несчастье, — продолжила она, — это все громкие, напыщенные понятия минувшего столетия. Даже не знаю, чем бы я хотела их заменить. Может — одиночество и иллюзия неодиночества? Не знаю. А чем еще?
Надежда умирает тяжелее, чем сам человек.
Я не могу долго быть одна. Когда я одна — я ничто. Просто набор скверных качеств.
Я осколок, в котором иногда отражается солнце.
Чтобы от себя убегать, надо знать, кто ты такой. А так получается только бег по кругу.