Калеб

— Я знаю, что делаю вселенную лучше.
— Нет… Серьёзно?!
— О, я не шутила! Когда Фобос угнетал Меридиан, кому-то всё же пришлось объединить жителей и спасти этот мир.
— Пришлось мне, а не тебе!
— Но я тебя создала именно ради этой цели! Кто-то должен видеть суть, Калеб: на Меридиане это был ты, а мои горизонты — шире! Только я знаю, как создать идеальную вселенную! Все миры объединятся под моей властью, никаких войн, никаких конфликтов, ни насилия, ни страданий. Если я и требую покорности, то лишь ради общего блага, ради нового порядка. Даже смерть подчиняется моей воле!

Она целовала мои шрамы, а я создавал новые… на ней.

Какая банальная ошибка! Люди часто верили в то, что днем они в безопасности, полагая, что монстры появляются только с приходом ночи. Но безопасность, ровно, как и свет просто обман. Под этим светом мир уже давно поглощен тьмой.

Когда дело доходит до мести, морали здесь уже не место. Мораль придумана для слабых людей.

– Там, на каменных скрижалях, в твоем собственном видении начертано, что мы будем вместе до конца.
– Я верила всегда. Просто не хотела видеть то, что маячило прямо перед носом. Теперь я это знаю и не сомневаюсь. И я люблю тебя больше, чем возможно кого-нибудь любить.

— Я уже не знаю, во что мне верить.
— Верь в то, от чего тебе легче.

– Но мать Марты была не права, – задумчиво добавила она, – она утверждает, что любовь очищает и дает силы, независимо от того, кого любишь. Это не так, я в это не верю.
– Нет, конечно же, – поддержал ее Калеб. – Любовь имеет много отвратительных сторон: ревность, эгоизм, бессердечность… Иногда она очень близка к ненависти. Она может вызвать у человека всякого рода дурные наклонности. Но, с другой стороны, она права. Любовь может обогатить человеческую душу!

Человек настолько же хорош, настолько прекрасно то, что он любит больше всего.

Я любил тебя настолько сильно, что был готов откинуть в сторону все свои чувства, чтобы вместить твои.

— В среду, в восемь часов. — Он встал. Я отступила на шаг назад. Какой же он высокий. Калеб начал уже уходить, но затем вдруг остановился.
— Оливия?
— Что? — удивленно спросила я.
— Я планирую поцеловать тебя. Ну, чтоб ты знала.

— Мёртв. Отравление тяжёлыми металлами.
— Это как?
— Три меча в брюхо.

— Лохи — Калеб, Калеб — лохи!
— Очень приятно. Так вы братья?