— У неё принимают ребенка, и она попросила меня присутствовать при родах.
— Буэ. Будет много напряжения, крови и стонов…
— Да нет, я просто напьюсь. Вообще, она будет на препаратах, я буду пьяна… Всё будет прямо как в старые добрые времена.
— Как мне его найти?
— Ну, ты можешь стать ужасным несчастьем и обрушиться на него.
— А я не думаю о Джейсоне. И о том, что он сейчас делает.
— А я вообще, с тех пор как он ушёл, только о нём и не думаю.
— Смотри, Бернард. Новый телефон! Доступ к интернету, камера, все функции на свете!
— А него есть функция блокировки скучных разговоров?
— Нет, такой вообще не существует.
— Ну, у моего есть [поднимает трубку]: «Заткнись про свой телефон!»
— Слушай, мы ведь давние друзья. Тебе не кажется, пора признать, что нас невероятно влечёт друг к другу? Только на лето.
— Нет, не кажется. Думаю, стоит немного подождать.
— До каких пор?
— Пока кто-то из нас не умрёт?
— Если не веришь, можешь сам прийти понаблюдать за стеной.
— Не смеши меня, мы будем сидеть тут, смотреть на термометр. Так ведь, Бернард?
— Не знаю, невозможно выбрать — стены, термометры… Остаётся только надеяться, что когда я брошу монетку, она как-то взорвётся в воздухе и убьёт меня к чертям.
— Если я скажу тебе, что стены моей квартиры на самом деле двигались, ты решишь, что я странная?
— Нет, я попрошу тебя прийти присмотреть за моими детишками.
— Присоединяйся, Мэнни. Расскажи нам о себе.
— Ну, родился я в Лондоне…
— Ну-ка притормози, Дэвид Копперфильд! Если начинать настолько издалека, нам понадобится попкорн или ещё что-нибудь.
Мэнни, теперь я открою тебе секрет, известный только женщинам и геям. Не обязательно все убирать, можно просто все накрыть индийским пледом.
— Ну и каково это? Сигареты и алкоголь?
— Если честно, после долгих лет пьянства и курения ты иногда смотришь на себя в зеркало и думаешь…
— Ага.
— Где-то между первой сигаретой и кофе поутру и четырехсотым бокалом дряни из магазина за углом в 3 ночи, смотришь на себя и думаешь…
— Да.
— Это потрясающе, я в раю!