Я не умею играть на гитаре. Вообще-то на этом я тоже играть не умею, но я подумал, что это будет менее очевидно.
— Давайте пойдем на воскресный ужин.
— Хорошо… А куда?
— Есть одно новое местечко, очень модное… «Морг». Никаких овощей, подают только мертвых животных на маленьких надгробиях.
— Почему обязательно какие-то выкрутасы? Я хочу просто сосиску, пюре и кусок пирога, а не веточки, зажаренные в меде или ослов в гробу!
— И какую гадость твоя духовка изрыгнет сегодня?
— Будет куриная смесь с лесными ягодами.
— Ты же знаешь, что я не выношу студенческую пищу!
— На первое! Затем тушеная баранина по-аргентински со свекольным жульеном и пюре из сельдерея и шпинатной сальсой.
— Наверняка забыл купить бухло!
— Вина. «Тавель», затем «Примитиво» или «Наварро» на выбор.
— А я хочу выпить сейчас! [кидает бокал в стену]
— Вот тебе два литра испанского антифриза. Сообщи, когда надо будет пережевать твою еду!
— Секунду! А который час?
— Пол-одиннадцатого.
— Пол-одиннадцатого? Пол-одиннадцатого?! Я никогда не вставал в пол-одиннадцатого! Что происходит?!
— Ооо, что ж, какой был день! Просто напичкан веселейшими воспоминаниями! Но мне пора в постель. Спасибо.
— Но еще же час дня.
— Черт, да? О черт.
— У меня такое впервые.
— Никогда не имела дела с красавчиками?
— Нет, я знала, что они существуют. Видела их по телику.
— Что это? Деликатесы всегда подаются в виде небольших башенок. А это что?
— Суп.
— Ну так собери его в башенку, давай.
— На данный момент ты уволен. А это что такое?
— Бутылочка вина, чтобы отметить, если первый день пройдет удачно.
— Добро пожаловать обратно!
— Какого типа заведение?
— Ресторан. Одеваться поприличнее или попроще?
— Хоть вдоль и поперек, поперек и вдоль, все равно есть спагетти будете как свиньи.
— Сара — художник-декоратор. Она в этой передаче… как её…»Будочный вопрос».
— «Будочный вопрос»? Что это?
— Ну, знаешь, они выводят пса погулять, и он думает, что это обычная прогулка, но когда они возвращаются, у будки уже есть дворик и застекленные двери.
— Да, да! А потом они снимают с его глаз повязку…
— И он такой: «О боже мой!»…
— Значит, вот это твоя отчетность?
— Да. В ней могут быть пробелы, то тут, то там…
— Да, тут пробел в одном месте — там, где должна быть отчетность. Этот пробел я вижу. Такой большой безотчетный пробел между страницами 1 и 210.
— Нужно писать как для самих себя, как для детей. Знаешь, когда невинность была не под запретом, когда, казалось, что лето не закончится никогда, и ты едешь километры на велосипеде, чтобы рассказать другу, что ты видел лягушку.
— Да, и когда ты мог играться во дворе с любой безделушкой. И все, что мне тогда было нужно, это кирпич и кусок старой кости.
— И из них ты мог создавать целые миры.
— О, мог, да! Вот ты лежишь в крепости, на которой возвышается кусок старой кости, а через минуту пускаешь корабли на испанский галион прямо в кирпич…
Соглашайся со мной, когда я кричу на тебя!
Мне надо завести подругу на лето, пока я не стал одним из тех извращенцев, которые просто таращатся на женщин…
Я заведу себе подругу на это лето. Это будет летняя девушка, у нее будут волосы и летние друзья, которые знают, что такое быть на улице. Она будет играть в теннис, носить платья и ходить босоногой. А осенью я ее брошу, потому что она моя летняя девушка.
— Я нормальный.
— Нормальный?! Какой нормальный взрослый человек делает солдатиков из яичницы, а потом дает им звания?
— Просто балуюсь.
— Да что ты? Тогда ничего, если я съем вот этого?
— Не трогай полковника! Это подорвет мораль солдат.