Эйб

— Я тщательно выбирал эту жизнь, чтобы не связываться ни с какими чувствами и переживаниями.
— Знаешь, для некоторых из нас чувства и переживания составляют смысл жизни.

К счастью, в этом мире мы отвечаем лишь за свои грехи.

— Это моя работа.
— Да, ты изучаешь трупы, чтобы стать одним из них.

— В полицейских делах я доверяю чутью — оно меня еще никогда не подводило.
— А когда оно тебе помогло?

Может, умереть ты и не можешь, но ты уже очень давно не живешь.

— Прости, но даже учитывая, что ты умер и ночевал в тюрьме — выглядишь хреново.
— Прости, Эйб, но могу тебя заверить, я каждый день так выгляжу. Хотя, может, это и есть хреново.

Рисковать жизнью ради того, во что веришь — это благословение, а не проклятие.

— Если искру стоит снова зажечь, кто я такой, чтобы гасить пламя?
— Абрахам, ты нарушаешь такой древний неписанный закон, что его даже прописывать не стали.

Можно копаться в прошлом, а можно… ценить настоящее, занимаясь более приятными вещами.

Если не избавляться от прошлого, здесь не хватит места для будущего.

Я устал существовать в женском мире.

— Конечно, у меня есть моральный кодекс. Человеку нельзя без морального кодекса. Мой состоит в том, что я против сожжения ведьм. Как услышу, что где-нибудь сожгли ведьму, сразу сам не свой становлюсь.