Грустно улыбнувшись, он прикоснулся другой своей рукой к ее щеке.
— Если бы не Юлия, я дал бы тебе свободу.
Хадасса нежно сжала его руку.
— Я свободна, мой господин, — прошептала она. — И ты тоже можешь стать свободным. — Она медленно встала и вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.
Как может быть свободным развращенный ум, если они стали рабами их собственных страстей?
— Не суди их так строго, Децим. Здесь нет ни твоей, ни моей, ни их вины. В этом виноват тот мир, в котором они живут.
— А кто делает этот мир, Феба? Они сами хотят полностью распоряжаться своей жизнью. Они хотят избавиться от старых норм. Для них хорошо все, что им приятно. Они готовы уничтожить всякого, кто встанет у них на пути. Они требуют разорвать цепи нравственности и не понимают, что только нравственные ограничения и делают человека цивилизованным существом.
— Ты так сомневаешься в собственной дочери?
— Я люблю ее больше собственной жизни, но при этом не закрываю глаза на ее недостатки.