Викентий Вересаев. Записки врача

Медицина есть наука о лечении людей. Так оно выходило по книгам, так выходило и по тому, что мы видели в университетских клиниках. Но в жизни оказывалось, что медицина есть наука о лечении одних лишь богатых и свободных людей. По отношению ко всем остальным она являлась лишь теоретическою наукою о том, как можно было бы вылечить их, если бы они были богаты и свободны; а то, что за отсутствием последнего приходилось им предлагать на деле, было не чем иным, как самым бесстыдным поруганием медицины.

Мы так боимся во всём правды, так мало сознаем её необходимость, что стоит открыть хоть маленький её уголок, и люди начинают чувствовать себя неловко.

Существование медицинской школы — школы гуманнейшей из всех наук — немыслимо без попрания самой элементарной гуманности.

Буквально каждый шаг вперед в их науке запятнан преступлением.

Там, где человек не видит угрозы своей выгоде, он легко может быть и честным, и гуманным.

Стыдно и тоскливо смотреть в глаза больному, которому я был не в силах помочь.
Этому я могу помочь, этому нет; а все они идут ко мне, все одинаково вправе ждать от меня спасения. И так становятся понятными те вопли отчаянной тоски и падения веры в своё дело, которыми полны интимные письма сильнейших представителей науки. И чем кто из них сильнее, тем ярче осужден чувствовать своё бессилие.

Полная неизбежность всегда несет в себе нечто примиряющее с собою.

Нет таких самых неестественных движений и положений, в которых бы жизнь не заставляла людей проводить всё их время; нет таких ядов, которыми она не заставляла их дышать; нет таких жизненных условий, в которых бы она не заставляла их жить.

Жизнь проделывает над человеком свои опыты и, глумясь, предъявляет на наше изучение получившиеся результаты.