Нет большей несправедливости, нежели наказание праведного, ибо последнему грешнику, друзья, прощают последнее греходеяние, а праведному не прощают и первого.
Выдумывание новых миров в конечном счете приводит к изменению нашего.
При дворе я узнал четыре правила: рядом с великими возвеличиваешься; великие в жизни мелки; власть — все; власть может быть моей. Хотя бы частично.
– Мы захотели слишком многого, – подвел итог Рабби Соломон. – Но теперь уже не можем перестать хотеть.
… история — это не то, что было, а то, что рассказывается и тем самым создает для развития человеческого общества опору и прецедент.
В Париже меня учили, что если наш рассудок может вместить нечто, превыше чего нет ничего на свете, то следовательно, это нечто реально.
Поскольку по определению объездить весь мир жизни не хватает, имеется один выход: прочитать все в мире книги.
Иногда у заклинателя возникает чувство, что хотя он не верит в дьявола, дьявол почему-то поверил в него.
Когда лепишь наобум, что приходит тебе в башку, а люди объявляют, что это самая истинная истина, начинаешь и сам как-то верить.
Молодому возрасту свойственно влюбляться в саму любовь.
— Какое самое лютое животное?
— Человек.
— Почему?
— Спроси у себя самого. Ты же зверь, имеющий при себе других зверей и из жажды власти готовый лишить существования всех прочих зверей.
Так у нас заведено. Ненавидим чужих до крайней степени, но уж сверх всякой меры ненавидим своих. Если чужой нам поможет навредить своему, то дай Бог ему всякого здоровья.
Лучше беречься от одного известного врага, чем от многочисленных неизвестных.