Не всякий ум измеряется каким-нибудь одним безрассудным поступком; не всякого можно судить по одной какой-нибудь страсти. В наш век действие материальных сил почти неодолимо, — они гнетут и сокрушают душу. С ужасающей быстротой развивается и усложняется наша цивилизация, многообразны и изменчивы формы общественной жизни, на наше неустойчивое, утончённое и извращённое воображение крайне разнообразно и неожиданно влияют такие, например, факторы, как железные дороги, скорые поезда, почта, телеграф и телефон, газеты — словом, весь механизм существующих в нашем обществе средств общения и связи. Всё это в целом создаёт калейдоскопическую пестроту, слепящую, беспорядочную жизненную фантасмагорию, которая утомляет, оглушает мозг и сердце. Отсюда своеобразная умственная усталость, и каждый день множит число её жертв — тех, кто страдает бессонницей, чёрной меланхолией или просто сходит с ума. Мозг современного человека, как видно, ещё не способен вместить, рассортировать и хранить огромную массу событий и впечатлений, которые ежедневно на него обрушиваются. Мы живём слишком на виду, нам некуда укрыться от внешнего мира. Нам приходится слишком много воспринимать. Точно вековечная мудрость пытается пробить себе дорогу в тесные черепа и уместиться в ограниченных умах.
Теодор Драйзер — знаменитый американский писатель и общественный деятель. Его произведения, затрагивающие острые социальные проблемы, пользовались огромным успехом у читателей во всем мире и до сих пор вызывают самый живой интерес. Роман «Дженни Герхардт» (1911), в котором рассказана история девушки из бедной семьи, считается самым поэтичным в творчестве Драйзера. Критика не сразу оценила талант писателя: его сочинения называли безнравственными, циничными и порочащими американскую мечту. В 1930 году Синклер Льюис в своей нобелевской речи сказал, что премия по праву должна была достаться Теодору Драйзеру, ведь именно он «освободил американскую литературу от викторианской робости и направил ее по пути смелого, честного и страстного изображения жизни».
Религия — это не только занимательные мысли, речи, которые выслушиваешь по воскресеньям, но могучее, живое выражение божественной воли, унаследованное от тех времён, когда люди находились в личном, непосредственном общении с Богом.
Мир гордыни и алчности косо смотрит на идеалиста, мечтателя. Если мечтатель заглядится на пролетающие облака, его упрекнут в праздности. Если он вслушивается в песни ветра, они радуют его душу, а окружающие тем временем спешат завладеть его имуществом. Если весь так называемый неодушевленный мир захватит его, призывая столь нежными и чарующими голосами, что, кажется, они не могут не быть живыми и разумными, – мечтатель гибнет во власти стихии. Действительный мир всегда тянется к таким людям своими жадными лапами и завладевает ими. Именно таких жизнь превращает в покорных рабов.
Добродетель — это великодушие, с радостью готовое служить всем и каждому, но общество не слишком дорожит этим качеством. Оцените себя дешево — вами станут пренебрегать, станут топтать вас ногами; цените себя высоко, хоты бы и не по заслугам — и вас будут уважать. Общество в целом на редкость плохо разбирается в людях. Единственный его критерий — «что скажут другие». Единственное его мерило — чувство самосохранения. Сохранил ли такой-то свое состояние? Сохранила ли такая-то свою чистоту? Как видно, лишь очень редкие люди способны порою высказать самостоятельное суждение.
В жизни каждого человека бывают критические минуты, когда он колеблется между строгим соблюдением долга и справедливости и соблазном счастья, которого, кажется, можно бы достигнуть, — стоит лишь поступить не так, как должно.
Она богато одарённая натура, способная сильно чувствовать. В ней есть что-то поэтическое, какая-то душевная тонкость, недоступная понимаю толпы. Он и сам не совсем понимал, что это такое, но угадывал в девушке богатый внутренний мир, а это увлекло бы кого угодно на месте Брэндера, хотя ум Дженни был ещё неразвит и ей не хватало жизненного опыта. «Необыкновенная девушка», — думал он, мысленно вновь видя её перед собой.
Значение внешних и внутренних перемен, которые порою совершаются в нашей жизни, не всегда сразу нам ясно. Мы потрясены, испуганы — а потом как будто возвращаемся к прежнему существованию, но перемена уже совершилась. Никогда и нигде мы уже не будем прежними.
Его девизом как будто стояли слова: живи и мирись с жалким прозябанием.
Любопытная черта беззащитных натур: они — как для мух горшок с мёдом, им ничего не дают, но берут у них много. Мягкий, уступчивый, бескорыстный человек всегда становится добычей толпы. Люди издали чуют его доброту и беззащитность.
Ничего нет реального и вечного, кроме доброты, сердечной человеческой доброты. Всё остальное преходяще, как сон.
Занять видное место в деловом мире обычно удаётся лишь человеку одной идеи, твёрдо убеждённому, что само провидение уготовило ему блестящую карьеру на том или ином избранном им поприще. Новый сорт мыла, или нож для открывания консервных банок, или безопасная бритва, или переключатель скоростей — что-то одно безраздельно захватывает воображение человека, жжёт, как раскалённый уголь, и до краёв заполняет его существование. Чтобы так гореть нужны бедность и молодость. Предмет, которому человек решил посвятить свою жизнь, должен открывать ему путь к несчётным возможностям и несчётным радостям. И целью должно быть счастье, иначе огонь не будет гореть достаточно ярко, движущая сила не будет достаточно мощной — и успех не будет полным.
Как можно среди такой неопределённости сохранить душевное спокойствие — это одно из чудес, разгадка которых в прирождённой доверчивости всякого юного существа. Не часто бывает, чтобы зрелый человек сохранил свои юношеские представления. И ведь чудо не в том, что кто-то их сохранил, а в том, что все их утрачивают. Обойди весь мир — что останется в нём, когда отойдут в прошлое нежность и наивность юности, на всё смотрящей широко раскрытыми, изумлёнными глазами? Несколько зеленых побегов, что порою появляются в пустыне наших будничных интересов, несколько видений солнечного лета, мелькнувших перед взором охладелой души, краткие минуты досуга среди непрестанного тяжкого труда — всё это приоткрывает перед усталым путником вселенную, которая всегда открыта молодой душе. Ни страха, ни корысти; просторы полей и озаренные светом холмы; утро, полдень, ночь; звёзды, птичьи голоса, журчанье воды — всё это даётся в дар душе ребёнка. Одни называют это поэзией, другие, черствые души, — пустой выдумкой. В дни юности все это было понятно и им, но чуткость юности исчезла — и они уже неспособны видеть.
В любви, как в сражении — у каждого своя судьба.
Правдивость — это дыхание жизни, это основа всяческого достоинства, и в деловой сфере она обеспечивает доброе имя каждому, кто крепко её придерживается.
Если вы поняли и оценили прелесть лесных колокольчиков, повторённую сотни раз, если розы, музыка, румянные рассветы и закаты когда-либо заставляли сильнее забиться ваше сердце; если вся эта красота мимолётна — и вот она дана вам в руки, прежде чем мир от вас ускользнул, — откажетесь ли вы от неё?