Неужели так бывает всегда — ты находишь старых друзей, но не знаешь, можно ли им доверять?
Как обычно бывает, глупость и дурной нрав ходят рука об руку.
Те, кого поглотит море, спят среди русалок, жемчугов и затонувших королевств.
Это предрассудок, но мне кажется, что я продолжаю писать из-за того, что начало положено. И, значит, если я запишу вторую часть, можно ждать следуюшую, хотя в действительности может получиться хуже.
Рождение – это боль. Все чувства печали, страха и страдания начинаются в той борьбе и отторжении. После рождения мир выглядит абстрактным, бессмысленным и все же странно упорядоченным. Нет ничего логичного и, следовательно, нелогичность разумна и нормальна. Сосать, спать. Молчание и звуки наполняют искаженную плоскость, где скользят по глазам цвета, как в тумане. Никакого времени не существует, однако время идет.
Уж не знаю, почему меня так расстраивал вид умершего животного, коль скоро человеческая смерть меня совсем не трогала. Наверное, потому что животные были прекраснее, и в них не усматривалось никаких признаков разложения, в то время как даже в наилучшем из людей всегда можно найти какую-то вину или порок, из-за которых он кажется заслужившим смерть.
Некоторые люди, видя перед собой смерть, идут к ней, вместо того, чтобы бежать от нее. От того, кто продолжает идти к смерти, нетрудно избавиться.
Странно, но когда мы считаем, будто всё понимаем, мы не понимаем ничего. Когда же мы считаем, будто ничего не понимаем, мы начинаем наконец понимать.
… у меня есть веские причины помнить, но это как старая рана — ноет только в определенные моменты, а потом вполне свыкаешься с ней.
Вещи ветшают, цивилизации угасают; только их символы остаются после них.
Ищущий, но не стремящийся к тому, что ищет, никогда не обретет искомого, даже если оно будет дано ему в руки. Тот же, кто горит истинным желанием получить редчайшую вещь в мире, найдет ее, даже если она погребена в земле.
Какой бы странной ни была реальность, она рано или поздно становится очевидной.