Я никогда не понимала, как люди могут так беспечно причинять боль другим, следуя зову своего сердца. Кто сказал, что слушать свое сердце хорошо? Это чистой воды эгоизм, стремление все подчинить своим страстям.
Джесс и Джейсон. Такие имена дала Рейчел «безупречным» супругам, за жизнью которых она день за днем наблюдает из окна электрички. У них, похоже, есть все, чего совсем недавно лишилась сама Рейчел, — любовь, счастье, благополучие…
Но однажды, проезжая мимо, она видит, как в дворике коттеджа, где живут Джесс и Джейсон, происходит нечто странное, загадочное, шокирующее. Всего минута – и поезд опять трогается, но этого достаточно, чтобы идеальная картинка исчезла навсегда.
А потом Джесс пропадает. И Рейчел понимает, что только она, возможно, способна разгадать тайну ее исчезновения. Что делать? Примет ли полиция ее показания всерьез? И надо ли вообще ей вмешиваться в чужую жизнь?
Моя жизнь, та жизнь, которой я живу сейчас, особенно тяжела летом, когда световой день такой длинный, а спасительный покров ночи такой короткий, когда все кругом стараются выйти на свежий воздух и вызывающе счастливы. Это очень утомляет и сильно действует на нервы, если ты не входишь в число этих счастливых людей.
… такое иногда случается. Люди, с которыми вас связывает общее прошлое, не отпускают вас, и, как бы человек ни старался, он не может освободиться от этой зависимости и стать по-настоящему свободным. И через какое-то время может перестать сопротивляться.
Тоска — плохой компаньон и для самого человека, и для тех, кто его окружает.
Родителям важны только их дети. Они являются центром мироздания, только они и имеют значение. Все остальные не важны, не важны ни их страдания, ни их радости, потому что остальные находятся за пределами реальности.
Только начать питать надежду и тут же ее лишиться – это все равно что получить удар ножом в живот.
… в какой-то момент мне кажется, что у меня все отлично, жизнь прекрасна и я всем довольна. Но уже в следующий мне хочется поскорее убежать – не важно куда, я не нахожу себе места, и мне не на что опереться, чтобы сохранить равновесие.
Все дело в том, на какую высоту поставить планку допустимого.
Мне хочется уехать. Отправиться в путь на кабриолете с поднятым верхом. Хочется добраться до побережья, не важно какого.
– Поведение, о котором ты рассказываешь – чтение писем, отслеживание запросов в браузере, – ты описываешь как вполне заурядную вещь, будто это нормально. А это не так, Меган. Вторгаться в чью-то частную жизнь до такой степени не является нормальным. Очень часто подобное считается формой эмоционального насилия.
Ничто не может сравниться с агонией неведения, которой никогда не наступит конец.
Мне нужно найти то, что я должна делать, что-то важное. У меня не получается быть просто женой. Я не понимаю, как это кому-то удается — ничего не делать, только сидеть и ждать. Ждать, когда муж вернется домой, чтобы любить тебя. Либо это, либо поиск того, что наполнит жизнь смыслом.
Я понимаю, что значит пустота. Мне начинает казаться, что её невозможно ничем заполнить в принципе. Мои психотерапевтические сеансы научили меня одному: эти бреши в жизни навсегда. Нужно научиться расти, обволакивая их, подобно растениям, обвивающим стеблями бетонные строения. Эти бреши формируют человека как личность. Теперь я это знаю, но не говорю об этом вслух, во всяком случае сейчас.
Я потеряла контроль над всем, даже над тем, что творится у меня в голове.
- 1
- 2