Любить и знать, что ты тоже любим, и быть уверенным в том, что любовь твоя, какой бы странной она не выглядела, все равно прекрасна – это наполняет жизнь смыслом. До краев. До щемящей и радостной боли в сердце.
Всегда нужно знать, какую боль причиняешь тому, кого любишь. Чтобы сто раз подумать, прежде чем сделать это.
– Он хороший парень, да? – сумасшедший смешок обжег ей ухо. – Обменял Вселенную на девчонку. Кто ты ему? Сестра? Дочь?
– Заткнись, – прошептала Маришка.
– Дура! – зло бросил Зверь. – Из за тебя жертвуют целым долбаным миром, а ты рыдаешь о детской влюбленности.
— Ну, так лети, пока можешь летать! Быстрее! Еще быстрее! Подойди к пределу и перешагни его – вперед, в пропасть, в полет, на камни внизу или в небо над головой…
В поисках свободы, в неведомой ранее жажде видеть небо, – всегда видеть небо, дышать им, пить сухой холод…
Люди без души не способны чувствовать. Неважно, о каких чувствах речь. Они ведь живые, так что лишены даже обычной для мертвецов ненависти ко всем, кто еще не умер. И точно так же недоступны им и похоть, и любовь, и злоба, и зависть – и все, что еще можно вспомнить.
Ад? Не понимаю. Какой смысл в наказании, длящемся вечно? Это уже не наказание – это жизнь такая поганая.
Кровь сказывается – дурная кровь, проклятая и очень уж горячая. Тело она не согревает, зато душу жжет.
Он не умел любить по-другому. Ну и что? Зато другие не умели любить так, как он.
Люди, они такие странные, они делают простое сложным и все время стараются усложнить то, что сделали, чтобы окончательно запутаться самим и запутать всех других.
– А зачем мне честь? – буркнул Альгирдас, не оборачиваясь, и Эльне заметила, что идут они над верхушками пыльной травы. – У меня жена – красавица.
Её презирали.
Его — любили.
Её ненавидели.
Его — обожали.
Её боялись.
Его — боготворили.
Он вырос садистом и убийцей.
Она — тоже.
Интересно получается! Нет, все-таки психология — лженаука.
Но до чего же все-таки гибкая у человека психика. Особенно у человека ленивого. Хомо-ленивиус… Не-ет, хомо мегаленивиус! В любой ситуации умудряется найти хорошую сторону, по принципу — лишь бы не работать.
Если уж охота людям верить во всякие глупости, то незачем им мешать.
- 1
- 2