Знаешь, когда мы окончательно теряем дорогих нам людей? Когда больше не ощущаем боли от их потери.
Недалекое будущее. Мир, в котором запрещена любовь, потому что любовь — болезнь, опаснейшая амор делириа, и человеку, нарушившему запрет, грозит жестокое наказание. Посему любой гражданин, достигший восемнадцатилетнего возраста, обязан пройти процедуру освобождения от памяти прошлого, несущего в себе микробы болезни.
«Делириум» — история Лины, девушки, которой до процедуры остается несколько месяцев. И она наверняка повторила бы судьбу большинства законопослушных граждан, если бы не встретила человека, резко изменившего ее взгляд на окружающий мир.
И первый роман писательницы, «Прежде чем я упаду», и тот, что вы держите сейчас в руках, стали подлинной литературной сенсацией. «Делириум» — начало трилогии об апокалипсисе нашего времени. Права на экранизацию книги куплены крупнейшей американской кинокомпанией.
You can’t be happy unless you’re not happy sometimes!
Нельзя стать счастливым, не испытав несчастья!
Любовь самая смертоносная из всех смертоносных сущностей. Она убивает в любом случае и тогда, когда она у тебя есть, и тогда, когда её нет.
Прошлое может утянуть за собой, вниз, вниз, вниз; оно хочет, чтобы тебе казалось: в шорохе трущихся друг о друга ветвей и шёпоте ветра заключён некий код; оно хочет, чтобы тебе захотелось вновь соединить когда то разрушенное. Не верь. Это безнадёжно. Прошлое – не что иное, как тяжкий груз. Накапливаясь в тебе, он будет тянуть вниз, как камень на шее.
Сейчас в моей голове лишь: «Любовь. Она убьёт меня, она убьёт меня, она убьёт меня. Ну и пусть».
Теперь мы – против них всех, трое – против тысяч и тысяч. И всё же, хотя это полный абсурд, у меня возникает чувство, что, чёрт возьми, наши шансы не так уж плохи!
Любовь превращает весь мир во что то гораздо большее, чем просто «внешняя среда».
Любовь: простое слово, лёгкое, как дымка, не шире и не длиннее, чем остриё иглы. Да, именно остриё, лезвие, бритва. Оно пронзает самую середину твоей жизни, твоего мира, рассекая их на две части: до и после.
«До» и «после»… и «в течение» – мгновение не шире и не длиннее, чем остриё иглы.
Одна из самых больших загадок жизни состоит в том, что она мчится себе дальше, несмотря на то, что твой личный мир, твоя собственная маленькая персональная вселенная искривляется, перекручивается или даже разлетается мелкими осколками. Сегодня у тебя есть родители — завтра ты сирота. Сегодня у тебя есть своё место в бытии, свой путь — завтра ты плутаешь в дебрях. А солнце всё так же встаёт по утрам, и облака плывут в небе, и люди ходят в магазины за продуктами, и шумит вода в туалетах, и поднимаются и опускаются жалюзи. Тогда ты осознаёшь, что по большей части жизнь, вернее, безжалостный механизм бытия — существует помимо тебя. Ты для него не имеешь никакого значения — что ты есть, что тебя нет. Колесо будет катиться дальше и после того, как ты сорвался с края. Ты умер — а всё останется таким же, как было до твоей смерти.
Но у меня есть тайна. Вы можете построить стены до небес — я найду способ перелететь их. Вы можете пригвоздить меня к земле сотнями тысяч рук — я найду способ высвободиться. И нас там, на воле, много — больше, чем вы думаете. Людей, которые продолжают верить. Людей, которые отказываются спуститься на землю. Людей, которые живут и любят в мире, где нет стен. Людей, которые любят, даже если нет надежды, любят до ненависти, до смерти — и без страха.
Если услышите, что прошлое начинает говорить с вами, почувствуете, как оно тянет вас назад, гладит пальцами по спине, лучшее, что вы можете сделать — бежать.
У меня такое ощущение, как будто меня выпотрошили. Поразительно, что способны сделать с тобой слова, они могут разорвать твои внутренности в клочья. «Слово не палка, костей не поломает» — что за дурацкая пословица!
«Всё будет хорошо». Эти слова на самом деле ничего не значат, это просто звуки в черной безвоздушной пустоте, жалкие попытки ухватиться хоть за что-нибудь, когда летишь в пропасть.