Я любила лошадей и осликов, которые были там у них. Но всё же в скачках меня привлекало нечто другое, чем просто езда на лошадях. Я снова и снова убеждалась в том, что у меня есть сила и власть. Лошади, которых я седлала, были сильнее меня, но я могла управлять ими по своей воле. Если я падала, то поднималась снова. Я падала и поднималась до тех пор, пока лошадь, шокированная моей настойчивостью, не начинала слушаться меня.
Изолятор детского отделения представлял собой безупречно чистую и белую комнату площадью в два квадратных метра. Никаких картин на стенах, ничего. Всё стерильно. Сёстры молча приносили еду и пилюли и также молча исчезали. Иногда заходил врач и спрашивал, как я себя чувствую. Мне нельзя было покидать комнату, даже чтоб пописать. Ни радио, ни книг у меня не было, и я часто думала, что так, наверное, и становятся сумасшедшими…
Пошла к врачу, но он только подкинул дров. «Всё от нервов!» – сказал он после осмотра, и прописал мне валиум. Когда я ему рассказала, отчего эти нервы, он сказал, что пару дней назад к нему приходила девушка, – сказала, что она наркоманка, и спросила, что делать. «И что вы ей посоветовали?» – спросила я.
«Ничего, – ей остается только повесится, – ответил доктор. – Помочь тут нельзя».
Миша презрительно так смотрел на нас сверху вниз, едва замечая, и я снова подумала о том, что мне только тринадцать, и что до игловых мне ещё очень расти и расти. Я чувствовала себя полным ничтожеством. Жаль, но через пару месяцев Миша умер.
Бей сама, или ударят тебя. Выживает сильнейший!
Вместо поцелуев мамы, которые я рассчитывала обменять на цветы, я получила ремней от отца…
От всех его радужных планов и мечтаний остался только сиреневый дым…
Эти раздумья начались вполне безобидно. Я думала себе: вот — это настоящее говно. Сначала тебя кидает твой единственный друг, потом лучшая подруга. Нет дружбы среди нарков! Ты совершенно одна! Ты всегда будешь одна! Всё остальное — игра воображения. И весь этот террор ради одной дозы! Каждый день такой террор.
На сон грядущий я заглотила ещё пару таблеток. Нормальному живому существу этого хватило бы, чтобы навсегда откинуть копыта — я же только пару часиков вздремнула.
А единственный путь, что ведёт из карьера, – просто взорвём…
И вряд ли нам захочется наверх.
Некоторые страницы я выучила на память, просто потому, что постоянно их перечитывала. Даже выписала себе некоторые пассажи из книги и повесила их над кроватью. Да, этот крутой тип действительно рубил фишку! Если бы все люди придерживались тех принципов, о которых писал Фромм, то жизнь снова стала бы осмысленной… Только всё-таки сложно жить по его правилам, потому что не все их знают. Я бы с удовольствием поболтала бы с Фроммом о том, как ему удавалась жить в этом мире по своим темам… Во всяком случае, действительность такова, что и с его теорией не всегда выходишь победителем.
В любом случае, эта книга должна быть главным школьным учебником – так я думала.
Может быть, мы хотели быть такими же обыкновенными пешеходами – ну, только чуть-чуть другими!
Он вмазался, я нюхнула… Мы были сказочно счастливы вместе и весело болтали о том, как здорово нам будет без героина.
Ломающийся игловой никогда не отваживался сопротивляться – в такие нули они превращались… И я часто утоляла свою жажду власти, обламывая их по-всякому. Когда у них это начиналось, их можно было ломать просто об колено. Нужно было только методично бить по их слабому месту, растравлять их раны, и нервы у них не выдерживали!
- 1
- 2