О судьбе говорят в случае, когда ты не знаешь имени того, кто тебя имеет…
… Секунды радости или половинка желаемого не приносят тебе счастья, мы бы начали бороться за него — ты и я — но все закончилось бы тем, что мы стали бы бороться друг с другом. Когда речь идет о ком-то вроде нас, на то, что идет неправильно, не машется рукой. Мы бы буквально порвали друг друга на части, чтобы добиться своего. Мы не можем просто взять и забыть.
Враждебность — это просто сублимация сексуальной энергии.
Выставишь меня дурой еще раз — и я вырву у тебя почки и буду носить их вместо сережек. Я тебе это обещаю.
Существует только одна вещь, которая меня интересует меньше, чем твое мнение. Сифилис.
Вы, чертовы гриффиндорцы, живете на самой поверхности, вас убивает и доводит до нервного срыва любой булавочный укол, малейшее разочарование. Вы в жизни не пытались научиться просто проглатывать это — даже когда это душащий вас яд. И то, что я научился это делать, что я не закатываю истерик над каждым чертовым обрывком бумаги, — для вас это знак того, что меня ничего не волнует. Вы думаете, что можете толкать и толкать меня, толкать и толкать — и я не сломаюсь?..
Ненависть, родившаяся из любви, является самой крепкой и прочной.
Любовь… Какое эгоистичное чувство: существует только собственный пыл и собственная боль, расстраиваешься только от собственных неурядиц… Тело попадает в рабство, а воля — в кандалы желаний. Почему до сих пор считают, что любовь облагораживает?
— Слушай, а есть ещё какие-нибудь ответы на «я тебя люблю», кроме» я тоже тебя люблю»?
— Ну, можно сказать «я знаю». Не слишком хороший ответ, но всё же лучше, чем «о, и ты туда же!» или «а я тебя — нет».
— Нашел что-нибудь?
— Ничего, — ответил Рон из-за книг. — Точнее, банкет из шести блюд «ничего» и ложечка чепухи, чтобы рот прополоскать. А что у тебя?
Я прекрасно знаю тебя. Знаешь, кто ты? Унылая смехотворная задница с комплексом неполноценности размером с Брайтон.