Язык искусства – это образы, символы. Это язык без слов, даже когда наша профессия в искусстве требует облечь образы в слова.
В некотором смысле все мы творцы, и наша жизнь становится главным произведением.
Моё информационное тело кажется мне телом потерявшего форму спортсмена. Пресс продолжил качать исключительно мой внутренний цензор.
Мозг человека обожает писать. Ему нравится давать явлениям названия, находить ассоциации и отличия. Подбирать слова — как выбирать яблоки: вот это, похоже, вкуснейшее.
Дети прямолинейны и недвусмысленны. Они не церемонятся. Их слова искренни и вески. В них слышны решимость и упорство. Пыл и целеустремленность. Дети доверяют силе слов.
Писать следует потому, что люди — духовные существа, а писательство — мощная разновидность молитвы и медитации, помогающая глубже понять самих себя, а также установить связь с более высоким и глубоким источником внутренней мудрости.
Писать следует потому, что такова природа человека. Так мы заявляем своё право на личную вселенную.
Сомневайся на здоровье, но пробуй всё равно.
Вся моя жизнь и работа, которой она наполнена больше похожа на лоскутное одеяло, чем на гладкий нескончаемый рулон безмятежного шелка.
Басня о том, что для творчества нам нужно время — много времени — мешает нам пользоваться имеющимся запасом.
Мы без конца редактируем, удаляя подробности, которые могут оказаться неуместными. И привыкаем к сомнениям и самокритике там, где должно быть самовыражение.
Ещё детьми мы копим слова с жадностью и восхищением. Слова — наша собственность. Называя мир, мы присваиваем его.
- 1
- 2