Что бы там ни происходило, происходило оно совсем рядом, но так, что видно его не было, отчего хотелось немедленно рехнуться.
Вы чудовищно любопытная, кошмарно властолюбивая и непростительно чистоплотная старая дама. Держите себя в руках!
Меган была из тех людей, которые вызывают живейшее желание тихонько улизнуть в ближайшую дверь.
— И всё равно это гнусно — делать девушек несчастными! — припечатала она. — Это бессердечно и бессмысленно!
— Что поделаешь, — вздохнул Кальцифер.
Хоул вытащил ещё одну кипу платков и бросил на Софи поверх них сердитый взгляд. Глаза у него покраснели и слезились. Затем чародей поднялся.
— Мне плохо, — возвестил он. — Пойду лягу. Возможно, умру.
Я даже могу сделать вам собственную пару семимильных сапог, если вы сообщите мне ваш размер. Что-нибудь практичное, из коричневой телячьей кожи. Просто поразительно. Бывают же люди – шагают на десять с половиной миль и приземляются точнехонько в коровью лепешку.
Мистер Хаттер гордился своими дочками и отправил их в лучшую школу в городе. Софи оказалась самой прилежной. Она очень много читала и довольно скоро выяснила, как мало у неё шансов на интересное будущее.
– Ну а как же? Вы так хорошо одеты. И миссис Шарп так считает. Она говорила, мистер Нострум оба глаза отдаст за три ваших письма.
– И мистер Нострум отдал глаза в обмен на мои письма? – в изумлении воскликнул Крестоманси. – Едва ли они того стоят.
– Нет, он всего лишь дает Гвендолен уроки в обмен на них, – успокоил его Мур.
– Что? В обмен на собственные глаза? Как это неловко! – усмехнулся Крестоманси.
— Я им сказал, что главная здесь ты и что пусть они подождут, пока ты тут любезничаешь с этими ведьмами.
— С ведьмами? — возмутилась Чармейн. — Одна из них — моя мать!
— Подумаешь, моя мать тоже ведьма.
Навести чистоту в вашем доме мне по силам, однако очистить вас от скверны я не могу.
Ветер рвал на Софи волосы и тянул все морщинки на лице назад, пока ей не стало казаться, что до места она доберется со щеками за ушами.