Русский человек любит вспоминать, но не любит жить…
Повесть впервые опубликована в журнале «Северный вестник», 1888, № 3. Одна из поэтических вершин мировой литературы. Повесть открыла новую страницу в истории чеховского творчества. «Степь» пережила немало интерпретаций (в поэтическом, жанровом, социологическом и других аспектах) и ныне трактуется прежде всего как своего рода лирическая эпопея — «повесть о русской земле». Это и впрямь новаторское произведение — полнокровная, широкая картина природы, которая одновременно является блистательным образцом психологической прозы. В ней нет классического сюжета как такового — этим сюжетом служит сама дорога по бескрайней степи, смена дня и ночи, перемены погоды, новые встречи со всё новыми и новыми людьми. Наша книга — первое издание повести Антона Павловича Чехова, осуществленное вне сборника, с прекрасными иллюстрациями, выполненными в реалистической манере. Издание адресовано детям старшего возраста, его художественная ценность заключается в органичном сочетании текста и иллюстраций, что дает возможность читателю представить южнорусскую природу, перенестись в прошлое России. Книга как явление была высоко оценена в прессе.
Автор:
Когда долго, не отрывая глаз, смотришь на глубокое небо, то почему-то мысли и душа сливаются в сознание одиночества. Начинаешь чувствовать себя непоправимо одиноким, и все то, что считал раньше близким и родным, становится бесконечно далеким и не имеющим цены.
Есть люди, об уме которых можно верно судить по их голосу и смеху.
— Что я поделываю? — переспросил Соломон и пожал плечами. — То же, что и все… Вы видите: я лакей. Я лакей у брата, брат лакей у проезжающих, проезжающие лакеи у Варламова, а если бы я имел десять миллионов, то Варламов был бы у меня лакеем.
— То есть почему же это он был бы у тебя лакеем?
— Почему? А потому, что нет такого барина или миллионера, который из-за лишней копейки не стал бы лизать рук у жида пархатого. Я теперь жид пархатый и нищий, все на меня смотрят, как на собаке, а если б у меня были деньги, то Варламов передо мной ломал бы такого дурака, как Мойсей перед вами.
О необъятной глубине и безграничности неба можно судить только на море да в степи ночью, когда светит луна.