Люди и не заметили, как их мир захватили вампиры. Исподволь, мягко, осторожно, годами навязывая свои вкусы, внедряя свою культуру, подчиняя себе прессу, кино, литературу и общественное мнение. Вампиры пасут свои «стада», упиваясь властью над людьми, и никто не в силах их остановить. Кроме нас, отверженных ангелов Девятого Легиона…
Мы сильнее их, быстрее их, мы умеем драться, и за нами — Свет! Мы способны спасти людей, задушив вампирскую вакханалию. И мы остановим их. Если будет приказ…
Но что станет с человечеством, если Девятый Легион распущен? Если приказа Свыше нет уже много веков? Ангелы не могут идти против Его воли, и никто не может! Кроме разве что одного упёртого героя, созданного для пения в небесном хоре, но лишённого музыкального слуха. Изгнанного с небес за драку, слишком гордого и слишком честного, самого слабого бойца Девятого Легиона — ангела по кличке Моцарт.
Что делать, если он последняя надежда на спасение?
— Ваш непрозрачный намёк понят, — вновь опережая меня, возвысила голос девушка, взводя второй курок пистолета, — но ничего не выйдет, Моцарт под моей защитой!
Я на секунду прикрыл глаза от стыда.
За моей спиной бесшумно поднялся Вик. Я так же молча положил руку на ножны клинка.
— Это называется «с добрым утром»?
— Это называется «не строй иллюзий», — поправил я.
— Супер! Моцарт, ты просто секси-бой, тебе не говорили?
— Заткнись.
— Один поцелуй, и заткнусь навеки.
— Где… гр-хр… тьфу, мы что, уже утонули?!
— Нет, я тебя держу.
— А что тогда этот гад так гнусно хохочет? У него праздник? Его некому пнуть?
Моцарт, подними свой меч! Моцарт, один против троих! Моцарт, Моцарт… унесите его! Моцарт, встать в строй! Моцарт, один против четверых! Моцарт! Моцарт, чтоб тебя… унесите их! Моцарт, иди сюда! Моцарт, упал-отжался! Моцарт, ещё раз ты поднимешь руку на своё же начальство и… Кто-нибудь, дайте мне бинт!
Девушки во все времена не особо жаловали ангельскую волю. То есть мы очень нравились им внешне, лицом, фигурой, крыльями, но чтоб безоговорочно слушаться — ага, как же…
Честно говоря, в ангелов верят редко, это верно. Люди настолько запутались сами в себе, что поверить в плохое им куда легче, чем в хорошее. Поэтому в силы Тьмы верят охотнее, чем в небесное воинство. Хотя бы потому, что со Злом люди встречаются чаще…
— Милый, как я тебе?
— Я не…
— Ах да, ты не мой милый, я замужем, а ты вообще цветок колокольчик, ни разу не динь-динь!
— Куда едем?
— В шкаф. Если ты, Вольфганг Амадей, решил, что я за тобой весь день буду в подвенечном платье бегать, так обломись! Ты уже дал мне понять, что я не в твоём вкусе… Всё, теперь во мне клокочет обида и ревность!
— А можешь просто переодеться, без лишней болтовни?
— Могу. Но это унижает меня как личность.
Цыпа, я черногорская герцогиня Милорадович из рода Храбреновичей-Охмункевичей по прозвищу Опохмеловичи! Ставлю свой лифчик против твоих джинсов, что ты свалишься под стол первым!