Мне равнодушно нельзя оставаться: надо либо плакать, либо смеяться.
« Проходят гуляющие, некоторые останавливаются и читают афишу на воротах. Телятев и Васильков выходят из кофейной.
Телятев (что-то жует) . Ну да, ну да! (В сторону.) Когда он отстанет!
Васильков. Я хочу сказать, что она, по своей миловидности, очень привлекательная девица.
Телятев. Вот новость! Какое открытие вы сделали. Кто же этого не знает! (Снимает шляпу и кланяется.) Совершенная правда-с. Чебоксарова хороша – дважды два четыре. Вы еще такой бесспорной истины не знаете ли?…»
… и старую шинель, и старую шляпу можно носить с таким достоинством, что издали дают тебе дорогу.
1
0
1
— Страшней бедности ничего нет.
— Есть, Лидия: порок.
— Порок! Что такое порок? Бояться порока, когда все порочны, и глупо, и нерасчетливо. Самый большой порок есть бедность. Нет, нет! Это будет первый мой женский подвиг. Я доселе была скромно кокетлива, теперь я испытаю себя, насколько я могу обойтись без стыда.
— Ах, перестань, Лидия! Ужасно! Ужасно!
— Вы старуха, вам бедность не страшна, я молодая и хочу жить. Для меня жизнь там, где блеск, раболепство мужчин и безумная роскошь.
0
0
0
— Отчего я ветрен, знаете ли?
— Оттого, что душа мелка.
— Нет! Оттого, что мне постоянным быть не для кого. Прикажите, и я буду постояннее телеграфного столба.
— Испытаем.
1
0
1