Патрик Мелроуз (Patrick Melrose)

— К вам кто-то присоединится?
— Да нахер надо! Надеюсь, что нет.

С*ка ты, судьба! Говно, говно! С*ка ты, судьба!

Светило солнце. А что ему ещё оставалось делать?

Жизнь не просто мешок из говном, а ещё и дырявый.

— Я хочу выпить? У тебя есть приличный напиток?
— Могу предложить травяной чай.
— Не мели ерунды.

— Сто лет не общался с посторонними без наркоты.
— А под наркотой мы не вылезали из сортира.
— Да. Бывает, зайду в сортир и думаю: «чего пришел? Ты же в завязке», и только выскочив оттуда, вспоминаю, что забыл поссать.

— Полагаю, молодежь сегодня будет жрать экстази.
— Экстази — кайф без привыкания.
— Может, я старомодный, но не понимаю такого удовольствия. Если оно безвредное, тогда в чем смысл?

И все же любовь – это одновременно и надежда на то, что кто-то склеит твое разбитое сердце и неизбежное разочарование.

— Вечеринка закончилась.
— Более того, закончилась эпоха.
— Будем надеяться.

— Это чудо, что ты еще жив.
— Ты тоже. Но тогда, все на свете чудо. Чудо, что мы не растворяемся в воде, как кусок мыла.

Нахер нужно окно, если из него не выпрыгнешь?

Человек может сойти с ума из-за того, что испытывает эмоцию, которую он должен подавлять.

— О Господи! Она Генри позвала.
— Что за Генри?
— Кузен Нэнси. Он унаследовал все деньги. Нэнси на него страшно злится. Главное ни слова о политике. Он ничего, но немного фашист.

— Я хочу, чтобы ты убил меня.
— О, я бы с удовольствием, но это противозаконно.

Прощение важная вещь, особенно, когда прощают тебя.