Julie Resh

Покупаю шардоне. Я раньше алкоголь даже нюхать не могла. Да и вообще была хорошей девочкой. А сейчас церковь разрушится, если я в нее зайду. Ха-ха, если я в нее зайду. Для меня Бог потерялся примерно в возрасте 15 лет. Я и так не особо верила.

1
0
1

Иду в уборную. Красная плитка, огромное зеркало.
Стоит она. Каштановые кудри, бордовые губы. Пьяно улыбается, кидается на шею. Шепчет о нежности и любви. Мягкими губами прикасается к моим.
Размазанная помада, огромные карие глаза и красная плитка.
Дурно.

1
0
1

Пепел падает на чулки в сеточку, сквозь которую виднеются фиолетовые галактики. Предлагаю сигарету. Берет.
Начинает говорить. Говорит долго. Эмоции по нарастающей. Ей и слез-то уже не хватает, чтобы выразить свою самую большую печаль. И проблема далеко не в разбитых губах, не в загорелой плоти в синяках. Дело в обманутом сердце. Самую сильную любовь испытывают те женщины, которые знают, что такое быть нелюбимой. И она то вроде хочет заплакать, но когда это было видано, чтобы путаны рыдали?
Замолчала.
Курит.
Да и я понимаю. Помощь ей не нужна. Ей не нужно кричать о своей боли. Непрофессионально.

1
0
1

Тихо начинает говорить. О нем. О первой любви. О прекрасных словах. О прогулках под ночным небом. И все сильнее накатывает на нее истерика. Слова уже рваными клочьями летят в меня. Обещания. Поцелуи. Изгибы тела. Любовь.
И кажется все такое настоящее, но нет. За этим следуют слова о боли, разочаровании, предательстве.
Ушел. Оставил. Живет дальше. Обнимает ее по утрам. Говорит ей слова о любви. Посвящает ей ночные выгулы луны.
Истошный крик вырывается из ее горла, она оголяет изрезанные страданиями запястья.
Предлагаю закурить.
Вздох.
Иду по мостовой. Бесконечные кольца на воде.

2
3
5