Так он и жил, не зная и не видя возможность знать, что он такое и для чего живет на свете, и мучаясь этим незнанием до такой степени, что боялся самоубийства, и вместе с тем твёрдо прокладывая свою особенную, определённую дорогу в жизни.
Так он и жил, не зная и не видя возможность знать, что он такое и для чего живет на свете, и мучаясь этим незнанием до такой степени, что боялся самоубийства, и вместе с тем твёрдо прокладывая свою особенную, определённую дорогу в жизни.