Такой, как Итачи, не станет скрывать усмешку, но даже она на этих устах кажется горькой, пропитанной иронией над самим собой, какой-то откровенно учиховской болью.
Кому, как не ему, знать об этом?
Такой, как Итачи, не станет скрывать усмешку, но даже она на этих устах кажется горькой, пропитанной иронией над самим собой, какой-то откровенно учиховской болью.
Кому, как не ему, знать об этом?