Выполняя плавные, переливающиеся движения, извиваясь с гибкостью и грацией змеи и получая неповторимое удовольствие, Марина вдруг почувствовала, что теперь ее танец стал совершенным, достаточно тонким и сложным. Он достиг того уровня, который был необходим, чтобы покорить взыскательное, повидавшее много искусных танцовщиц жюри, которое было непросто чем-либо удивить.
Теперь в танце было все, что нужно: артистизм, яркость, великолепие жестов и экспрессия мимики Марины. Она превратила его в настоящее тонкое искусство обольщения и великолепное эстетичное зрелище, сделав его особенным и неповторимым.