Совсем оторван
Я весь оборван
Я весь обрушен
Насквозь задушен
Вконец закопан
В табачный пепел
В обрывки взглядов
В куски бумаги
Я весь расстрелян
Я весь изрублен
В кровавых лицах
В камнях и дулях
Я стал, как гада
Я весь болезен
Я весь искусан
Я бесполезен
В моих ладонях
Дымятся перья
Убитых песен
Забытых сказок
Во рту осадок
Вчерашних вёсен
Чужих посадок
Я бесполезен
Я бесполезен.
Не надо помнить —
не надо ждать
Не надо верить —
не надо лгать.
Подобно морской рыбе
Нахлебавшейся пресной воды
Подобно речной рыбёшке
Плывущей просто так в океан
Подобно людской куче растерявшись,
влезая в очки
Мутнею осенней тучей, содрагаюсь
и прячу лицо
Я чувствую себя не в своих штанах
Я чувствую себя не в своих штанах.
Я видел собаку
У неё были уши
И большие глаза
И цепочка на шее
И обрубленный хвост
Из зада торчало
Что-то очень похожее
На безысходность
И не лаяла даже
А тихо смеялась
И я засмеялся
А потом вдруг заплакал
И собака завыла
Смертельно и страшно
А потом я свернулся
Калачиком рядом
А собака подохла
И даже из зада
Перестала торчать
У неё безысходность
Предательского дядю повели на расстрел,
Слепые очевидцы говорили: «Судьба».
Праведный убийца плачет у креста,
Гордая невеста, каменна фата.
Подлые герои пламенной ночи,
А у мира час до полночи.
Я люблю голубые ладони
И железный занавес на красном фоне.
Серые губы под вороньем
И тела изъеденные червем.
Гуманизм породил геноцид,
Правосудие дало трибунал.
Отклонения создали закон.
Что мы сеем, то и пожинаем.
Как бесконечные звёздные дали,
Мы бы на яркость людей проверяли.
Прав лишь горящий, презревший покой,
К людям летящий яркой звездой…
С неба лиловые падают звёзды,
Даже желанье придумать не просто…
На небосклоне привычных квартир
Пусть загорится звезда Альтаир.
Звездопад, звездопад…
Это к счастью, друзья говорят…
Мы оставим на память в палатках
Эту песню для новых орлят.
С непонятной казни потянулся люд,
Злыми кулаками раздирая грудь.