В этот кокон из стекол и рам
Не проходит тьма или свет.
Может, будет бабочка там,
Может быть, может нет.
Может, вырастут новые крылья,
Красота, доброта.
И расправить их будут силы,
Может, нет, может, да.
Позвоните, передайте
Моей сладостной тоске:
Я валяюсь на асфальте
В безымянном тупике.
Поворот, за ним стена,
Здесь валяется она,
Говорит, что не пьяна,
Что внутри неё волна…
Моя незримая армия
Во сто крат сильней,
Тысячи светлых ангелов
Грозно стоят за спиною моей.
Мрак озарят лучезарные
Вспышки в просветах ночных облаков;
Непобедимая армия — моя любовь.
Наши чувства простерилизованы, дезинфицированы — проследил санитар.
Постепенно мы забываем, кто мы и ходим по кругу под звуки гитар,
Всё на местах, но урезана суть, удалена аккуратно из наших естеств.
Нам дали поесть и отдохнуть перед тем, как вводить ассорти ядовитых веществ.
Попробуй пиявку с ноги отодрать
И ей не отдать своих жизненных сил —
Она тут же скажет: «Зачем ты так?
Я так хорошо к тебе относилась…»
Я так слаба, так беспомощна, так уязвима,
Я упаду, если не за что будет держаться.
Хаос в моей голове, а в глазах испарина,
Кажется это смешным — от меня защищаться.
Это сердце из камня, этот камень как воск,
а мое пять минут назад уже разорвалась.
Ночь тает при виде рассвета,
Душа моя слово раздета.
Осталась одна сигарета,
Всё допито, всё допето.
Нет твёрже или нет холодней ничего не земле,
Могла бы быть льдом, но боюсь, что растаю в тепле.
Был весь наш мир в пустоту снесён,
Но тёплый ветер исправил всё,
Чтобы создать, нужно сжечь дотла,
Так быть должно, чтобы жизнь была.
В моём сердце, как в раме, застряли осколки
Беспомощных фраз и слов, что бессильны.
Как предательски слёзы сдавили мне горло,
А мне хочется крикнуть:
«Как вы красивы! Люди, как вы красивы!»