Тим Минчин

А вот эта (наклейка на бампер) больше всего раздражает — наверное оттого, что очень распространена: «Чудеса случаются». «Чудеса случаются»? Часто ещё на такой блестящей наклейке… Мне сразу хочется подойти и дописать маркером: «Так же, как и синдром внезапной детской смерти». А кто-нибудь религиозный возьмёт маркер и напишет: «Да, но порой волшебники устраивают нехорошие чудеса. Ради а) разнообразия и б) всеобщего блага». А ещё кто-нибудь вроде меня подойдет и напишет: «Отъебись».

… на что я сказал: «Что ж, Сэм, я не верю в Бога по той же причине, по какой кто-то другой не верит во что-то другое: я не располагаю доказательствами, которые заставили бы меня поменять точку зрения». Он сказал: «Ну, ты же не прожил всю жизнь, веря лишь в вещи, к которым у тебя есть доказательства». И я сказал: «Ну да… Примерно так я и влачу своё жалкое существование».

… Это неотъемлемое право человека — считать священным то, что ему заблагорассудится. Если вы хотите наделять земные объекты сверхъестественными свойствами, то пожалуйста… Но лично я не считаю, что это даёт вам право указывать другим, что считать священным, и говорить мне, какие исторические фигуры мне можно или нельзя высмеивать… Это не даёт вам право говорить мне, кого мне можно или нельзя критиковать и какие слова при этом можно или нельзя использовать. Так как если история научила нас хоть чему-то, то это вот что: если много людей считают человека, предмет или инстанцию священной, то для них они по определению вне критики. Но, к сожалению, как только человек оказывается вне критики, это неразрывно ведёт к коррупции.

Почему-то в этот момент самым важным казалось найти какие-нибудь крутые предсмертные слова, наверно, на случай, если я внезапно умру. И все, что я смог придумать, это: «И вокруг кого теперь будет вращаться мир?»

Знаете, некоторые, когда волнуются, теряют вес? Когда я волнуюсь, я ем сыр с багетами.

Если бы у меня не было тебя, чтоб лежать рядом ночами, когда мне грустно, если бы у меня не было тебя, чтоб делить со мной мои печали, целовать меня и утирать мои слезы, когда я плачу, тогда, думаю… у меня был бы кто-то другой.

У каждого иногда бывает чувство, что он — самая маленькая матрешка внутри всех остальных.

А ведь ни за одной, из когда-либо раскрытых тайн, никакого волшебства не оказалось.

У меня четырехлетняя дочка, и она… замечательная. Конечно, я не объективен, но она просто красавица и умница. Она также очень хорошо относится к нам, родителям, и всегда нас слушается. Когда ей только-только исполнилось три, после долгих дискуссий мы с Сарой решили, что она достаточно взрослая для того, чтобы сказать ей, что она приемная. Что мама с папой очень хотели ребенка, что они услышали о приюте в Молдове.
Мы узнали про это место, район Иливини в восточной Молдове, которое на 60% состоит из трущоб. Мы рассказали ей о том, как мы приехали в этот бедный разрушенный район, нашли приют, работники которого, несмотря на все усилия, работали практически даром, а дети спали по три человека на кушетке, и им не хватало лекарств, а иногда даже и еды. как мы увидели и влюбились в нее, после чего решили взять ее к себе в относительно роскошный лондонский дом. Но зато теперь, как только она нашкодит, мы просто говорим ей: «Сделаешь так еще раз… трущобы». И она удивительно хорошо себя ведет.
Одна женщина из Австралии сказала мне: «Вот то, когда вы рассказывали, как пригрозили своей дочери отправить ее обратно в трущобы в случае плохого поведения — это же неправда, так?»
Я сказал: «Ну да, ребенку же нужны какие-то рамки…»
На что она сказала: «Ну тогда я вынуждена сказать, что я считаю это ужасным».
Я такой: «Считаешь это ужасным? Она вообще не приемная».

Альтернативная медицина — это та, про которую либо не доказано, что она работает, либо доказано, что она не работает. Знаете, как называют альтернативную медицину, про которую доказано, что она работает? Медициной.