Идут. Без веры и без воли.
Толпа проходит за толпой.
В улыбках столько скрытой боли,
И как рыданье — смех тупой.
Идут, идут, проходят мимо.
Бледнеют ночи, блекнут дни,
Надежды нет: неумолимо
Они и вместе — и одни.
Идут. Без веры и без воли.
Толпа проходит за толпой.
В улыбках столько скрытой боли,
И как рыданье — смех тупой.
Идут, идут, проходят мимо.
Бледнеют ночи, блекнут дни,
Надежды нет: неумолимо
Они и вместе — и одни.
Мы встретились не знаю для чего
И так же разойдёмся мы случайно,
Не открывая сердца своего
И оставаясь друг для друга тайной.
Знаю, вы любите землю родную,
Ветра приемлете ласку скользящую.
Но, в упованье на радость иную,
Встретите смерть под косою звенящею.
Счастья нет, есть только отраженье
Неземного в темноте земной,
Так сияет блеск светил далеких,
Отраженный темною волной.
Брось весло, пусть волны замирают,
Чуть заметно зыблясь в тишине,
И любуйся ярким отраженьем
Светлых звезд на дремлющей волне.
К свету все ближе летит он, мятежный,
Тускло-стеклянным крылом
Реет, кружась над огнем,
Страстный, и смелый, и нежный.
Жду я… Как близко возможность спасенья:
Встану, закрою окно.
Там, на земле, где темно,
Ждут его жизни мгновенья.
Медлю, колеблюсь… Ты жаждешь сиянья
И не дождешься зари…
Нет, не лишайся восторгов страданья —
В свете сгори!..
И я один. Я не умею
Развеять этот тусклый чад.
Я воплотить в словах не смею
Того, о чем они молчат.
Гляжу в их лица долгим взглядом,
В душе от жалости светло,
Вот, мы близки… Но тех, кто рядом,
Жизнь разделяет, как стекло.
Разбить — нет сил. Неумолимо
Ползут, змеятся ночи, дни…
Проходят люди мимо, мимо,
Теснятся, падают… одни.
Я верить не могу, что нет тебя со мною,
Быть может, мне лишь чудится во сне,
Что я один с туманной тишиною,
Что ты одна в далекой стороне.
День умер, ночь близка… извилистой каймою
Встал темный лес под гранью бледных туч,
Молчит, поникнув, поле предо мною,
А воздух тих, и влажен, и пахуч.
Иду как бы во сне забытом, но знакомом,
Пятном луна зардела и взошла,
Боюсь спугнуть простым холодным словом,
Что эта ночь душе передала.
То — смерти вечная, властительная тайна;
Я чувствую ее на дне глубоких снов,
И в предрассветный час, когда проснусь случайно,
Мне слышится напев ее немолчных слов:
«Я здесь, как сердца стук и как полет мгновений,
Я — страх пред вечностью; но этот страх пройдет,
И ледяной огонь моих прикосновений
Лишь ложные черты и выжжет, и сотрет…»
И ясно вижу я в те вещие мгновенья,
Что жизнь ответа ждет — и близится ответ,
Что есть — проклятье, боль, уныние, забвенье,
Разлука страшная, но смерти — нет..
Чем ледяней и ближе дышит смерть,
Тем жарче алость поцелуя,
И стонет страсть в надгробном аллилуиа.
В земных водах мерцает твердь.
И не дышал бы страстно вешний цвет
Так сладко, если б смерти жало
По осени плодам не угрожало:
Без тени смертной-страсти нет.
Скажи, зачем же ты так много мне сулила,
Там, за деревьями, до полночи горя.
И золотом обет несбыточный чертила,
Моя прекрасная, неверная заря!
Но на тебя роптать не стану, золотая,
Обман твой, ясная, по-прежнему люблю
И, сердцем о твоих объятьях вспоминая,
За ложь прекрасную тебя благословлю.